Думалось легко, и страшно.
Слишком страшно чтобы в это поверить.
Холодная рука Флор, коснулась моей головы, и повернула ее на бок.
Я дождался ее.
Но ждал ли я ее на самом деле, эту дивную женщину моих бесконечных подсознаний?
Всего чего мне постоянно не хватало, так это терпения.
«А вот и я, я пришла за тобой, мой ненаглядный К.»
«Но я хочу остаться здесь», еле дыша говорил я ей и плакал.
«Герцог ждет тебя, там тепло и уютно, и там буду я. Вы будете делить меня поровну, меня хватит на вас обоих, мой ненаглядный», говорила она, и гладила мои уж совсем отросшие волосы.
«Проваливай к чертям, грязная сука, я не тот, кто оценит твою заботу…прости».
Разразившись диким ведьмовским воплем, она как вихорь заметалась по комнате, устраивая полный разгром, и вынося стекла на мелкие кусочки.
«Я разгадала твой идиотизм, что ты написал на стене, ты прав».
И так она уходила, и так мне было ее жаль…
Она была из тех, кто не приходит обратно.
Но мы пока что из разных вселенных, как пересоленная еда, как недоеденный червями мозг, как бытность…
Принятие страха смерти приходило только сейчас. Полностью ослабшее тело делало потуги дотянуться до телефона. Но рук уже не чувствовалось. Марая щеки в блевотине на ковре, состоящей из кучи недоваренных таблеток и того дешевого виски, что не дороже паленой водки. Пытаясь барахтаться во всем этом, я задыхался. Это не было похоже на удушье, скорее слабость, медленный исход духа, неприятная усталость до конца. Могла ли ты предугадать такое, несчастная Богиня? Слышала ли ты в отдаленном лае собак печальный исход прямиком на выход? После страха приходило принятие. На пять утра у меня была запланирована блевота, на шесть утра мне было наплевать на все, а на семь, ритуальный обряд, на котором я буду единственный кто не платит…
Неромантичная история, которая закончилась неромантично. Как быт, как сущность, как зловещие люди в серых капюшонах за окном, которые смеются. И как стук соседей из подвала, который сводит с ума…