В памяти тут же всплыло лицо Тариса и его слова: «Я предлагаю тебе дружбу!» А ведь вовсе не дружить он хотел! Но то — герцог. А вот Эрик не такой.
— Хелли?
— Да как же нам дружить-то… — вздохнула я. — Неправильно это, Эрик!
— Только дружить! — повторил волк, выставляя перед собой ладони. — Клянусь, Хелли, я никаких попыток к большему делать не буду. Если только ты сама захочешь. Я просто хочу быть рядом. Дружба ничем тебе не повредит.
И опять у него голос дрогнул.
А я не знала, что ему сказать. Ведь с глаз долой — из сердца вон. Не будет он около меня торчать все время — так, может, на других девчонок внимание обратит? На ту же Лайсу Карвени, которая так по Эрику с ума сходит, что готова его отдать, лишь бы он был счастлив.
А с другой стороны, в одной-то академии — как тут, чтобы прям с глаз долой?..
Вот же ты влипла, Хелли Вэртззла…
— Дружить я согласна, — сказала, опустив голову. — Если ты уверен…
— И если надо — мы продолжим всем показывать, что ты… что мы вместе. Если тебе так легче будет.
— Нет, — твердо отказалась я. — Нет, это точно нечестно. Это опять выйдет, что я тобой пользуюсь, Эрик! И ни одна девчонка к тебе тогда не подойдет, а я знаю, что ты кое-кому очень нравишься.
Вот сейчас спросит — кому?
Но он не спросил.
— Как скажешь. Но если что — я вот он. Ну, не знаю даже… Считай, что я твой старший брат?
Вот тебе и сбывшаяся мечта о том самом старшем брате, который всегда заступится, поможет и утешит. Только не брат он мне. Любит он меня, вот беда-то…
— Возьмешь меня в братья? — спросил волк, заглядывая мне в лицо.
— Если хочешь, — кивнула я и увидела, что его глаза почти мгновенно стали обычного цвета — как пасмурное осеннее небо.
Ну нельзя быть НАСТОЛЬКО хорошим! Честно, лучше бы он мне скандал устроил, обозвал как угодно и вообще бы меня больше не замечал!
А так… а так стыдно очень.
— И, Хелли, если что — только скажи. Я понимаю, ты его любишь, — Эрик запнулся на этом слове, — но если он тебя обидит, то только скажи! Договорились?
Тут я вспомнила, что вообще-то они с Тарисом уже собрались дуэль устраивать. И вряд ли мне удастся волка от нее отговорить.
— Ладно, — согласилась вслух. — Эрик… Ты иди, ладно? Я посижу тут, подумаю…
— Ухожу, — улыбнулся оборотень. Встал и качнулся ко мне. Наверное, чтобы по привычке коснуться губами щеки. Но не стал. Вместо этого легонько погладил по голове, потом дернул за прядку волос и сказал: — Всё будет хорошо, Хелли. Рано или поздно все наладится, вот посмотришь.
Я смотрела ему вслед даже после того, как дверь на чердак захлопнулась. Смотрела и глотала слезы. Так-то никогда ведь слезливой не была! А в академии вот то и дело реву, как дурочка мелкая.
Ветер на улице дунул так сильно, что дуб ударил веткой в окно. Еще раз и еще раз. А потом раздалось возмущенное:
— Кар-р! Откр-рой же!
Аж подпрыгнув от неожиданности, я метнулась к окошку и впустила нашего ворона. Вот как нашел-то меня здесь?!
Влетев на чердак, Карыч опустился на пуфик, с которого я соскочила, и важно сообщил:
— Сидит тут, рыдает! А тебя ищут.
— Кто? И не рыдаю я вовсе! Это так… пыль в глаз попала. Ты письмо мне принес, что ли?
— Пыли тут нет никакой, — заметил ворон. — Письма тоже нет. А вот его светлость герцог Таргский все общежитие уже перерыл и соседок твоих достал. Пока ты тут разнесчастному оборотню мозги пудришь.
— Ты что — подслушивал?! — ахнула я.
— Очень надо! — отказался Карыч. — Да и чего слушать-то? Видел я, как он на тебя посмотрел, когда ты к нему в холле подошла… Дурная ты девица, Хелли Вэртззла, и даже не спорь со мной об этом.
Да чего уж тут спорить.
— Дурная, — покорно кивнула я. — Только ты, пожалуйста, никому не говори, что я тут сижу, ладно? Особенно его светлости.
— Мое дело — осведомить! — Ворон вздернул вверх сложенные крылья, будто плечами пожал. — Дальше сами разбирайтесь. Да не скажу, не скажу! Дури себе дальше.
— Спасибо!
Он вылетел в окно, а я опустилась на пуфик, забралась на него с ногами и закрыла глаза.
Вот бы тут и остаться! Никого не видеть, никого не слышать, тихо поплакать и уснуть… Да ведь нельзя. Занятия отменили, а учеба-то никуда все равно не делась.
Но хоть на часок-то можно? Все равно никакие интегралы сейчас в голову не полезут. Потому что в голове этой — парни толкутся… Тарис… Эрик… Тарис… Раз он меня ищет, значит, живой-здоровый! Уже легче…
Отыскав в закутке чердака старый диван, поломанный посередине так, что яма вышла, я кое-как на нем устроилась, свернулась клубочком и попыталась медитировать.