— Да не нападал он, в том и дело! Так и сидел, но зрелища не выдержал, начал гадости им говорить. Молодой еще, наверное. А Кельвин обозлился — и огнем в него, да так сплел заклинание, что зверюшка на него и свалилась. Понятно, что от ужаса и боли вцепилась! И тут же сбежала куда-то, кстати.
— Ну так-то похоже на правду… — протянула Каролина. — Там вроде бы незначительные царапины у него, хоть и глубокие, плюс сломанное ребро… Что странно! Могла же глотку перервать без проблем! Но по словам той девушки, что с Кельвином была, эта «зверюшка» сама огнем полыхнула и напала.
— Так у страха глаза как блюдца! — усмехнулся Сареш. — Они там, видите ли, рассвет встречали. В полуголом виде… в зарослях можжевельника… Ну помнишь, Кари, там еще вокруг сосны всплошную стоят? Как по мне, некомфортно оттуда рассветом любоваться!
Я тоже это место знала! Не так и далеко от общежития, между прочим. Можжевельник там миссис Браненда, профессор травологии, культивировала, не просто так рос! Колдовала она над ним, поливала всякой-разной гадостью, чтоб какие-то особые лечебные свойства вывести. И страшно ругалась, заставая студентов даже в метре от этих кустов…
А Сареш, посмеиваясь, рассказывал дальше:
— И вот они, значит, там солнышка дождались, а потом, видно, пригрелись на нем…
А то ж! Я вот что-то никакого солнышка сегодня не видала. Небо со вчерашнего дня все тучками затянуто, самое то греться. Спасибо, дождь никак не прольется!
— Но понять парня можно! — великодушно продолжал Сареш, пока мы хихикали. — Демон знает, что я бы делал на его месте! Так вот расположишься удобненько, уже и раздеваться начнешь… от жаркого солнца, м-да… А тут сверху голос такой: «Эй, мерзкий магишка, тебе чего, филейные части самочки не жалко? У нее ж там шерсти нет, дурик!»
Ы-ы-ы-ы…
Мы расхохотались на всю комнату. У Фисы аж слезы потекли! Утирая их, она спросила сквозь смех:
— Прямо так и сказала?
— Клянусь ушами Моргана Фирса! — торжественно заявил Сареш.
Я мгновенно вспомнила острые кончики ушей, вечно торчащие из рыжей шевелюры профессора, и чуть не упала с табуретки. При этом больно задела ту самую филейную часть и мимоходом пожалела, что в нашей гостиной пуфиков нету. Вот у Тариса очень удобный! Хоть и не до того мне было, пока объяснялась с ним, а мягкую сидушку успела оценить.
— Так что, девочки, не ходите в можжевельник рассвет встречать! — назидательно произнес Сареш.
— А мы шерсть себе отрастим! — выдала Кари. — Для комфорта! Ой-й-й, я не могу-у-у…
А я, устраиваясь на стеклянном сиденье табуретки, вдруг подумала: дурного Кельвина в нашей больничке точно подлечили. А вот что с той нечистью сейчас? Получить удар от стихийника-огневика, да явно не один… Хотя раз убежала, то тоже наверняка ничего особо страшного? Только все равно — раненая, голодная…
Нечисть, она ж не вся опасная. Разная она бывает.
Первой парой на следующий день была история магии. И если меня спросят о теме лекции — я не отвечу.
Во-первых, ночь почти не спала, перебирала в уме все, что сказала Тарису, его ответы… его равнодушие ко всем моим словам, когда понял, что я вовсе не в объятия ему бросаться явилась. Неужто и правда — раз в постель не прыгаю, так и не нужна вовсе? Хотя что это я… Конечно, так и есть! Что еще-то ему от меня может быть нужно? Да ничегошеньки!
С другой стороны, мы вроде как условились, что изменять друг другу не будем… Вот зачем ему такое условие, в ум не возьму! Он же — бабник! Он же привык девчонок менять как свои ботинки, дважды в день! Ну, это я преувеличиваю, конечно… А тем не менее. И вдруг поклялся, что больше ни с одной. Какой в этом смысл? Да и как я узнаю-то, встречается он с кем или нет? Не обязательно ведь под ручку по академии ходить…
Фиса однажды обмолвилась, что у него и в столице тоже кто-то есть… какая-то не то баронесса, не то графиня… Там уж вовсе не отследить, держит ли он слово.
Но ведь он так всерьез относится к своей герцогской чести. Значит, будет держать?
И если я скажу, что мне на это плевать с самой высокой башни академии, то скажу я чистое вранье.
Но вот почему он так легко принял мой отказ? Словно и ему плевать…
В общем, понятно, что ничегошеньки не понятно. И что заморачиваться по этому поводу я вовсе не должна! Должна вести себя так, будто ничего между нами и не было. Его ж и не было почти…
По крайней мере от поцелуев да обнимашек я теперь точно избавлена! Как с Тарисом, так и с Эриком! И это же хорошо? Ну, в случае Эрика — так просто отлично! Хотя Эрик-то как раз себе ничего и не позволял. Мы с ним и целовались-то по-настоящему всего один раз.