— Вот сейчас он как раз и нужен.
— Ладно, — сказала она и взялась за рычаги.
Мы описали циркуляцию и легли на безопасный курс. Главное, чтобы не перекрыли фарватер…
Нет, каракка катастрофически не успевала. А дистанция до нее по местным меркам была приличной — четыре кабельтова. Будь у Макоси пушки — ему можно было бы пободаться с нами, но с его баллистами — дохлый номер. А магически — я держал такой щит, который вряд ли пробьют несколько флотских магов. Они особо не упорствовали — мы для них должны быть живыми, да к тому же их досмотровая группа развешана на виду по фэншую. Поэтому, трезво оценив свои шансы и видимую в Магическом взоре напряженность защитного поля маги предпочли не дергаться.
Мы прошли мимо только развернувшейся носом каракки под свист и улюлюканье наших матросов.
— Вот Нечистый! — сказала Нкечи, лично вставшая у штурвала.
— Что такое?
— Цепь поднимают!
Точно! Было видно, как поползли звенья цепи, натягиваемые между двумя орудийными башнями на выходе из гавани. Вот это уже серьезно. А если они решат еще и пострелять? Судно, идущее по фарватеру — прекрасная цель при проходе между двумя башнями с дальнобойными баллистами. Эх, придется…
— Беру на себя, — сказал я Нкечи.
Сначала я скастовал Здоровый Сон и послал плетения с двух рук в башни. Ага, попал! Чуть обнажившаяся над водой цепь дрогнула и замерла.
— С цепью что-нибудь сделай! — крикнула Нкечи.
Ну да, придется испортить не вверенное мне государственное имущество. Я вскинул посох и метким ударом перебил цепь у одной из башен. Не совсем же я отморозок, оставлять без защиты гавань? Восстановят… потом, когда мы пройдем. А пока — ни-ни.
Торжественно пройдя между башнями, мы вырвались из гавани и рванули в открытое море. Там, где можно искать очень и очень долго.
— Штурману — проложить курс подальше от торговых путей. Нам свидетели не нужны, — распорядилась Нкечи. — А у нас с тобой дела — надо бы заняться пленными.
— А что с ними заниматься? Отпустим всех, — сказал я. — Но сначала допросим старшего.
— Откуда такая гуманность? — хмыкнула она.
— А как ты сама думаешь? Это люди, более того, подданные лундийской короны. Не бандиты или пираты, солдаты на службе моей страны. Хорош бы я был, если стал бы их калечить или убивать? — попенял я ей.
— У тебя есть моральные принципы? — усмехнулась Нкечи. — Рада. Но тогда ты ничего не можешь с ними сделать. Даже считку.
— А что мне даст считка мозгов какого-то лейтенантишки? — возразил я ей. — Ему отдали приказ, он его выполнил. Максимум, я попробую на нем легкое подчинение. Когда твои отвяжут его от якоря.
— Хорошо. Эй там, тащите нашего гостя сюда! — махнула она рукой.
Матросы засуетились, вытащили вывешенный за бортом якорь и притащили пленника к нам.
— А ты смотри-ка, — уважительно сказала Нкечи, осмотрев мундир лейтенанта. — Не обделался! Крутой попался!
Лейтенант только злобно смотрел на нас. Как будто дырки взглядом хотел провертеть. Я сделал пасс, и лейтенант моментально поплыл, чуть не хлопнувшись в обморок.
— Что приказано? — спросил я его.
— Задержать капитана Нкечи и герцога ван Бертелани. Брать только живыми, — как кукла сказал лейтенант без всякого выражения.
— Ага, силами лейтенанта и десятка морпехов, — осклабилась Нкечи. — Либо он не знает нашей силы…
— Либо, наоборот, ее знает. Он их специально послал на смерть, чтобы мы были замазаны еще больше.
Черный пиар, да. Если потенциальный клиент ни в чем не виноват — создай такую ситуацию, в которой ему не останется выбора и придется идти на преступление. Скомпрометируй его.
— Значит, мы не доставим ему такого удовольствия, — сказала она. — Кто приказал?
— Адмирал Макоси.
— Что он еще приказал?
— Конфисковать судно, и, не заглядывая в трюмы, привести его на флотскую пристань.
— А в случае неповиновения?
— Ликвидировать всех, кто этому помешает.
— Включая команду?
— Да. Любого.
Нкечи опять хмыкнула.
— А адмирал, видимо, мечтатель. Или идиот.
— Или знает, что делает. По крайней мере от попытки захвата и кровопролития мы уклонились чудом.
— Так что? Отпускаем?
— Сейчас. Только вот письмо адмиралу напишу и передам с лейтенантом.
— Надеюсь, оно будет кратким и выразительным, — сказала Нкечи.
— В лучших традициях дипломатической переписки и искусства городских аборигенов, — заверил ее я. — Да сама посмотришь!
Через пять минут мы появились на мостике. Нкечи до сих пор прятала улыбку. Я, помахивая конвертом, дошел до уже пришедшего в себя лейтенанта.