Сначала были сформированы четыре новых пеших полка, и Черчилль принял командование одним из них. Его возведение в чин полковника Карл II сопроводил такими словами: «Это высшее и оправданное доверие мужеству, лояльности и отличному руководству молодого военного». Весной Черчилль отправился во Фландрию согласовать военные планы союза против Франции. Он ужаснулся, увидев, в каком состоянии находятся испанские войска в Нидерландах. В Гааге ситуация была более ободряющей. Джон впервые встретился с Вильгельмом Оранским, блестящий ум и горячий темперамент которого произвели на него огромное впечатление. Вильгельм готов был выставить столько же солдат, сколько англичане.
Тем временем дипломаты короля Людовика вели переговоры о мире с Англией. Французский посол обещал Карлу II «прислать полную яхту золота, насыпанного в чаши из серебра», если Лондон выйдет из войны. Спустя некоторое время Денби стал реагировать на блеск бриллиантов и жемчугов, и могло показаться, что в Уайтхолле никто не собирается воевать. «Многие джентльмены, которые намеревались воевать с Францией, разочарованы», — заметил в письме Саре Джон.
Ситуация изменилась, когда французы напали на Гент. Джону поручили набор новых рекрутов. Он ожидал, что в мае вновь окажется на континенте. Тем временем при дворе смаковали новый скандал. В центре его вновь оказалась Барбара Кливленд, уехавшая в Париж «наделать много шума», как выразился о ней Карл. 28 мая она написала королю письмо с жалобой на дочь: «Дитя, которое я с любовью воспитывала, соединилось с худшим из людей». Барбара писала, что ее дочь, графиня Сассекская, сбежала из монастыря, куда она ее определила, чтобы сойтись с Ральфом Монтегю, и «они часто проводят дни в моем доме, он остается у нее до пяти часов утра, и затем они опять вместе». После этой жалобной прелюдии герцогиня пошла в атаку. Она просила, чтобы Карл не следовал советам «этого подлого человека (то есть Монтегю. — Л. И.), который всем сердцем ненавидит вас… Он сказал мне, что презирает вас и вашего брата… для него вы тупой правящий осел, а герцог — тоже осел, но своевольный». Монтегю, продолжала она, хочет сделать карьеру, и поэтому он посоветует Карлу избавиться от лорда Денби и герцогини Портсмут на том основании, что они собираются выступить против короля. Дескать, он надеется стать лорд-канцлером вместо Денби и ждет от Карла милостей и денег.
Монтегю узнал, что его репутация в Уайтхолле находится под сомнением, и немедля отправился в Лондон, но оказанный ему во дворце прием был исключительно холодным. Когда он предложил рассказать королю, как все было на самом деле, Карл заметил, что уже обо всем наслышан. Таким образом, недоброжелатели Монтегю одержали верх. Несчастный посол был лишен должности и едва не угодил в Тауэр. Таковы были нравы двора Карла II, но здесь поражает то, до чего может довести мать ревность к собственной дочери, отбившей у нее любовника! И как повезло Джону, что он не стал объектом ревности Барбары!
Летом 1678 года бывший католический священник Титус Оутс, которого в современной английской литературе нередко называют лгуном и пройдохой, выставил себя защитником протестантизма и сообщил Тайному совету короля о заговоре папистов, которыми якобы руководят из Рима. Число заговорщиков, по его словам, достигало 200 тысяч человек. Цифра эта явно завышена, поскольку среди пятимиллионного населения Англии католиков насчитывалось около 50 тысяч. На основании их писем и посланий иезуитов, адресованных своим единоверцам во французских католических семинариях, Оутс обвинил в организации заговора личного секретаря герцогини Йоркской Эдварда Коулмана. Цель заговорщиков якобы заключалась в совершении государственного переворота путем убийства Карла II, воцарения на троне его брата Якова и всеобщем избиении протестантов.
Насколько сам герцог Йоркский был замешан в заговоре и был ли вообще заговор, неизвестно — прямых доказательств тому не найдено. Ясно одно — у Якова с братом существовали разногласия по поводу статуса католицизма и отношений с парламентом. Герцог упрекал брата за излишнюю мягкость и советовал разогнать членов палаты общин за непослушание. В то же время большинство англичан верило, что католики стремятся к уничтожению протестантской монархии.