Тем временем укрепившийся на российском троне Петр I сам искал союзников в Европе, которые помогли бы ему в войне с турками. Но его Великое посольство 1697 года не достигло желаемых результатов. Европейские державы были увлечены борьбой между собой и Россию всерьез не принимали. Тут следует сказать, что традиционное мнение отечественных авторов о том, будто англичане «симулировали дружелюбие» по отношению к Петру I, кажется не совсем убедительным хотя бы потому, что Англии приходилось лавировать и хитрить на всех дипломатических фронтах — это удел дипломатии любого государства и в любое время.
Но почему в начале Войны за испанское наследство Альбион предпочел иметь своим союзником Швецию, а не Россию, желавшую такого союза? Ведь еще Вильгельм III, встретившись осенью 1700 года в Гааге с русским послом Андреем Матвеевым, с похвалой отзывался о Петре. Ответ прост. Во-первых, Карл XII уже одержал внушительные победы. В 1699 году он с помощью англо-голландской эскадры нанес поражение датскому королю Фредерику IV, а в ноябре 1700 года — русской армии под Нарвой. Во-вторых, из двух «диких львов» русский царь был, по мнению Мальборо, более диким и в перспективе более опасным. Стоит только вспомнить поведение Петра и его людей, шокировавшее Европу во время Великого посольства! Перспективу возвышения России в Европе герцог предвидел точно. И, в-третьих, Карл находился ближе и мог бы быстро ударить по Франции.
Но предпочтение Карла Петру в Лондоне не было абсолютным. Об этом говорит следующий инцидент. 3 июля 1704 года шведский посол пожаловался Харли на то, что царь рекрутирует на службу большое число голландских моряков, а русские корабли курсируют в Северном море и Канале. Эти корабли, говорил посол, следует арестовать, как пиратские, потому что «царь не владеет частью этих морей и никогда не имел там кораблей, равно как и флота вообще». Но на фоне небольших успехов русских на Балтике в 1703 — начале 1704 года и особенно в условиях марша союзной армии на Дунай королева Анна дала уклончивый ответ: она не может рассматривать «царя Московии иначе, чем государя, который состоит с ней в дружбе и с которым она договаривается отдельно».
В такой ситуации в Россию прибыл английский посол Чарльз Уитворт. Петр тут же поставить перед ним вопрос о вступлении его страны в Великий союз и о посредничестве Англии в войне между ним и Карлом. Прямого ответа царь, как и следовало ожидать, не получил.
В то же время постепенно обострялись отношения Карла XII с Морскими державами. Причиной этого были непрекращавшиеся переговоры шведов с Францией. Сюда также примешивались экономические интересы в северном морском пространстве. Поэтому когда в августе 1700 года шведский король высадился на острове Зеландия и подошел к Копенгагену, Англия и Голландия вынудили его не овладевать столицей Дании и не захватывать датский флот, который, кстати, в дальнейшем постоянно угрожал шведским коммуникациям. А Мальборо совершил свой вояж в Берлин в 1704 году не только для того, чтобы заполучить в свою армию несколько тысяч прусских солдат, но и для того, чтобы исключить поддержку Карла со стороны Фридриха I. Со своей стороны, Харли предостерегал Стокгольм от возможного вторжения в Пруссию. Так что неудивительно, что у шведского короля возникала мысль высадиться в Шотландии, чтобы восстановить на английском престоле Якова III Стюарта, а часть якобитов участвовала в кампаниях Карла XII.
Постепенно, несмотря на военные успехи и восхищение европейцев ее королем, Швеция стала терять политические позиции на Западе. Стороны, принимавшие участие в Войне за испанское наследство, были не прочь потуже завязать узел противоречий на Балтике и востоке Европы, дабы исключить непредвиденное вмешательство Швеции и России в дележ испанской добычи.
Нельзя обойти вниманием и Польшу. В первой четверти XVIII столетия Речь Посполитая вступила в полосу кризиса и стала «яблоком раздора» для ряда сильных держав. В конце 1703 года в письме к Польскому сейму Карл XII назвал угодную ему кандидатуру на польский трон — Якоба Собеского, сына знаменитого короля Яна Собеского, прославившегося при осаде Вены турками в 1683 году. В ответ на это тогдашний король Речи Посполитой и саксонский курфюрст Август II немедленно арестовал Якоба и отправил в Саксонию. Карл не особенно огорчился, заметив: «Ничего, мы состряпаем полякам другого короля», и предложил престол брату Якоба — Александру. Тот отказался от столь сомнительной чести. Наконец, 2 июля 1704 года Карл назначил королем молодого шляхтича из Познани Станислава Лещинского. Станислав отличался, по словам современников, «уступчивостью и мягкостью». Он просидел на троне пять лет и отказался от короны после Полтавского сражения, поскольку этого желал Петр I.