Дыхание стало ровнее, кошмар отступил. Я снова укрыла Кена одеялом, чтобы не замерз, — из открытого окна дуло. А когда конвульсии окончательно стихли, попыталась встать с кровати и тихо слинять в свою комнату. Не тут-то было. Хватка на запястье стала крепче, лицо спящего исказилось болезненной гримасой, он снова захрипел.
М-да. И что делать? Что-что… спать. Не с кем же попало, а практически с законным мужем! Утром разберемся, кто куда и что к чему.
Глава 12
Спросонок я не разобралась, что происходит. Почему в моей кровати кто-то есть? Какому геронтофилу, господи прости, бабка понадобилась?!
Пару секунд лежала и в изумлении пялилась на лепной потолок со скромной позолотой по канту.
Наконец вспомнила. Моя смерть. Оливия и площадь с виселицей. Кеннет. Ночные кошмары.
Очень осторожно повернув голову, я полюбовалась четким профилем еще спящего мужчины. Красивый, чертяка. Будет обидно, если он окажется настоящим заговорщиком. Хотя с какого перепугу меня должна волновать судьба здешнего короля? Вдруг он тиран и ест на завтрак младенцев?
Нет, все же я человек системы. В стране должна быть твердая легитимная власть. А заговоры и революции — это всегда кровь, боль и трындец. Так что пусть лучше мой герцог будет невиновным.
Я усмехнулась, оценив, с какой скоростью подсознание приняло Кеннета за своего. Все правильно. Нервные клетки уже частично потрачены, бумаги тоже частично оформлены, так что этот красивый мужик — мой.
Вот только пора сматываться, пока он не проснулся. Лежать на теплой мускулистой груди приятно даже бабушке, не спорю. Но хорошего понемножку.
Увы. Первая же попытка уползти окончилась провалом. Кеннет дернулся и сжал мое запястье. Оказывается, он его так и не отпустил.
А потом герцог открыл глаза, и первые несколько секунд, пока он окончательно не проснулся, я читала на его лице все мысли, словно они были написаны плакатным шрифтом с неоновой подсветкой.
Сначала это был взгляд человека, обнаружившего утром в своей постели незнакомую красивую бабу. Ничего страшного, невероятного и неприятного. Со всеми бывает. С ним, судя по реакции, тоже.
Потом, чуть проморгавшись, Кеннет разглядел мое лицо. Узнал. Испуганно распахнул ресницы. Даже попытался промычать что-то вроде «где Селестина?». Понятно, вспомнил, кто я такая, и решил, что соблазнил нимфетку. Обалдел и пришел в ужас.
Вот только едва Кен попытался заговорить, как боль в горле живо напомнила, что же произошло на самом деле. И мужчина мгновенно застыл, напряженно глядя на меня.
— Вам снились кошмары, — пояснила я, осторожно отнимая руку. Герцог удивленно глянул на собственные пальцы, сомкнутые вокруг моего запястья. Отпустил. Нахмурился, глядя на посиневшие отпечатки.
— Ничего страшного. Со временем пройдет. Сейчас вам надо выпить лекарство, умыться и поесть. Наверняка Ховард принесет какой-нибудь бульон… а мне пора.
И, воспользовавшись тем, что меня больше никто не держит, я ртутным шариком скатилась с кровати. Где мой халат? Или черт с ним, до соседней двери и так добегу?
Судя по сдавленному кашлю за спиной, халат все же стоило поискать. А еще лучше — не снимать вовсе, когда я вчера полезла к мужу под одеяло. Потому что ночные сорочки здешних дам сшиты из той же полупрозрачной нежной ткани, что и трусы у мужиков. Толку, что до пят и с рукавами, если просвечивает все самое интересное?
Впрочем, то, как Кеннет оценил мои новые достоинства и прелести, мне понравилось. Кашлял он уж больно выразительно. Может, что и сладится, кроме расследования. К тому же такой живой интерес к женскому телу демонстрирует успешное выздоровление его собственного.
Интересно, какая у нас разница в возрасте? Оливия выглядит совсем девочкой, а герцог — мужик в самом расцвете сил. Ровно настолько, чтобы даже такая старая бабка, как я, не считала его «слишком молоденьким».
Под эти мысли я миновала кабинет и без всякого стеснения высунулась в коридор. Два шага до своих покоев. Ну кого можно успеть встретить?
М-да. Есть кого.
— О… Оли…вия… — на моей памяти Селестина заикалась впервые. — Ты… вы… вы консумировали брак?!
— Извини, но это наше личное дело. — Я прибавила скорости и скрылась за своей дверью раньше, чем бывшая подруга успела опомниться.
М-да… про консумацию надо бы не забыть. Сколько нам на это дело выделили, тридцать дней? Считая со вчера? Хоть календарик на стену вешай, чтобы дни вычеркивать. А то увлекусь расследованием и про главное забуду. Как про квартальный отчет по раскрываемости. Сколько раз начальство шею мылило, прежде чем я научилась сочетать азарт ищейки и правильно, а главное, вовремя оформленную документацию? Много. Аж первые лет пять.