Тактика не сработала.
– Я рада, что у тебя есть друг, Эбен.
Понятие "друг" ему было чуждо. Он не рассматривал Лоутона в таком качестве, пока Джек не высказала это предположение вслух, потому что прошло уже очень много лет с тех пор, как Эбен мог назвать кого-то другом.
– У меня есть деловой партнёр.
– С которым ты решил провести Рождество.
– По принуждению. Слава богу, началась метель.
– Не торопись благодарить Бога, теперь ты проводишь Рождество со мной.
Он сосредоточился на своих бумагах, ненавидя то удовольствие, которое доставляла ему словесная перепалка.
–У тебя ещё есть время передумать и вернуться домой.
Её нежный и удивлённый едва слышный смех согрел его до глубины души. Но Эбен никогда бы в этом никому не признался.
После продолжительной паузы, она сказала:
– Давай заключим сделку, Эбен. Я оставлю тебя в покое, заберу тётю и мы вернёмся с ней домой, если ты ответишь мне на один вопрос.
– Спрашивай, что угодно. – Всё, что угодно, лишь бы прекратить пытку её присутствием. Прекратить сожаление, которое он испытывал беспрестанно. Прекратить желать Джек. – Всё что угодно, – повторил он, отчаянно желая избавиться от неё и от тех мук, что она ему причиняла.
– Скажи, о чём ты подумал, когда сказал, что совершал легкомысленные поступки.
Ни за что.
Эбен мог пожертвовать чем угодно ради того, чтобы она ушла, но ответ на этот вопрос выдаст его с потрохами. Озвучить пришедшее на ум воспоминание было выше его сил. Только не в её присутствии.
– Ни о чём.
– Мы оба знаем, что это неправда.
Он опять уткнулся носом в бухгалтерскую книгу.
– Тогда оставайся. Мне всё равно.
Она осталась. Хуже того, Джек подошла к нему поближе. Он слышал, как её юбки прошелестели по ковру, обвиваясь вокруг ног. А затем, будто бы Джек кто-то попросил, словно она была здесь хозяйкой, она поставила тарелку прямо по центру его гроссбуха и села напротив.
На одно безумное мгновение Эбену пришло в голову, что, возможно, это проклятое место действительно принадлежало ей. И даже он сам принадлежал ей. До сих пор.
Он указал кончиком пера на прикрытую тарелку.
– Что там?
– Песочное печенье.
Он не хотел, чтобы она для него пекла. Выпечка напомнила ему о её руках. А мысль о её руках заставила его задуматься о том, как она постанывала, когда он целовал внутреннюю поверхность её запястья. Эти образы совсем не помогали ему обрести спокойствие.
– Не хочу.
– Вижу, что с годами ты стал любезнее.
Он встретился с ней взглядом и многозначительно произнёс:
– Я не хочу, спасибо.
Она откинулась на спинку стула, абсолютно не обращая внимания на его неприветливое поведение, и, стряхнув пылинку с юбки, сказала:
– Они приготовлены по специальному рецепту. Помогут твоей голове.
Эбен нахмурился.
– С моей головой всё в порядке.
Она ответила очень тихо, но всё же он расслышал:
– Вопрос спорный.
– Ты уйдёшь, если я его попробую?
Она усмехнулась.
– Всё возможно.
Он сдёрнул салфетку с тарелки и поднёс печенье ко рту, откусив через силу огромный кусок, будто желая доказать, что готов на всё лишь бы заставить Джек уйти.
И тут же пожалел об этом.
– Боже мой, – произнёс он с набитым ртом. – Оно отвратительно. – Он встал и подошёл к буфету, чтобы налить себе стакан воды. Осушив его, Олрид добавил:
– Поистине ужасно.
Глаза Джек расширились.
– Не стоит грубить.
– Я не грублю, это правда.
– Если это правда, то она очень грубая.
Он всё ещё ощущал привкус той жуткой добавки, которая осквернила невинное печенье.
– Фу! Что ты с ним сделала?
Она искоса взглянула на оскорбившую чувства Эбена тарелку.
– Рецепт - семейная тайна.
– Вот и не стоит ни с кем ею делиться.
Её губы дрогнули.
– Не может же оно быть настолько ужасным.
– Уверяю, так оно и есть.
Он вернулся к письменному столу и протянул ей тарелку.
Она закатила глаза и потянулась к печенью с неуместной бравадой в позе. Когда Джек откусила кусочек, её глаза округлились, и она слегка закашлялась.
– Ммм.
Эбен поборол желание улыбнуться.
– Вкусно?
Джек с трудом кивнула, но её слезящиеся глаза говорили об обратном.
– Очень.
– По крайней мере, теперь я знаю, что ты не пыталась меня отравить.
– Ты бы поверил, если бы я сказала, что принесла его в качестве мирного подношения?
– Я обрету мир и покой только в том случае, если ты и твоя тётя вернётесь домой через твой тайный проход.