Она вздохнула от удовольствия, её ладони легли на его бицепсы, пальцы впились в его мышцы. Опираясь на них, Джек привстала, как можно выше, целуя Эбена в ответ.
Он напрягся под её прикосновением, вселяя в Джек свою силу, поощряя любимую продолжать использовать его тело в свою угоду. Желая, чтобы она никогда не переставала этого делать. Она могла пользоваться его кухней, его силой, его телом, его разумом, чем угодно, до тех пор, пока не прервёт этот поцелуй.
Эбен крепко обнял Джек и прошёлся языком по сомкнутым пухлым, мягким губам. То были всего лишь отголоски тех ласк, что они разделяли тысячу раз прежде. Как и во все предыдущие разы, она со вздохом открылась ему, приветствуя его, когда их рты слились в поцелуе и его язык проник внутрь, пробуя её на вкус как пряность, словно вино.
И как вино, вкус её изменился, стал насыщеннее и богаче. Эбен застонал, все мышцы в теле натянулись, словно тетива, кровь в жилах начала пульсировать. Он сделал для себя невероятное открытие: за время, пока он мечтал о ней все последние двенадцать лет, ему и в голову не могло прийти, что она станет для него ещё более соблазнительной.
Но лишь после одного поцелуя, плоть Эбена стала твёрдой как камень, все его мысли сосредоточились на Джек. О том, как сильно он в ней нуждался. Как мечтал прикоснуться к её коже руками, губами, слизнуть языком солоноватый привкус. Приняв решение, он развернул её, не прерывая поцелуя. Подвёл к столу и усадил на край.
На пол свалилась стопка бумаг, и этот звук нарушил чары. Джек отстранилась, её внимание привлекли разлетевшиеся документы на плотном тёмном ковре. Эбен даже не взглянул на них. Его заворожило местечко у самого основания её шеи, где бился пульс, тем самым доказывая, что и она была так же сильно взволнована происходящим, как и он сам.
Эбен склонил голову и медленно провёл языком по углублению. Раз. Другой. После третьего неспешного раза Джек всхлипнула. От этого звука он возбудился ещё сильнее. Эбен провёл зубами по её коже, она зарылась пальцами в его волосы. Крепко вцепившись в них, Джек выдохнула:
– Твоя работа...
Он работал без неё двенадцать лет.
– Не имеет значения, – сказал он, снова поворачивая Джек лицом к себе и завладевая её губами в долгом поцелуе.
Но он слишком быстро прервался.
Она отстранилась, её карие глаза были полны воспоминаний о прошлом.
– Конечно, она имеет значение. Всегда имела.
Между ними всегда стояло прошлое.
– Не сегодня... – начал он, а потом, не зная, как закончить предложение, украл ещё один поцелуй, пытаясь заставить Джек понять то, что сам был не в состоянии осмыслить.
"Не тогда, когда ты рядом. Работа больше не важна".
Она ответила на поцелуй с тем же отчаянием, которое испытывал и он. Как будто также сильно ненавидела эти воспоминания. Как будто желала его так же сильно, как он её.
Всё отступило на задний план: праздник, дом, история. Эбен упивался этой потрясающей, великолепной женщиной, её руками, ртом и телом. Она одна могла покорить его одним лишь поцелуем.
Она вернулась. И снова принадлежала ему. Он мог снова её завоевать. Теперь у него были деньги. Он мог дать ей всё, что она пожелает. Всё. Начиная с того, что доставит ей самое большое удовольствие, которое она испытывала за всю жизнь.
Он уже собирался приступить к выполнению этого обещания, когда она резко отстранилась. Делая вдох и забирая всё тепло с собой, Джек оттолкнула его от себя. Лишь их тяжёлое дыхание нарушало тишину в комнате. А потом прозвучало:
– Остановись.
Этот тихий шёпот раздался словно выстрел. Эбен отпустил Джек, будто она была в огне.
– Джек?
Она покачала головой, не отрывая взгляда от бумаг.
– Нет.
Когда она прошла мимо него и направилась к закрытой двери, слегка задев юбками его икры, их обожгло огнём. В нём вспыхнуло разочарование наряду с недоумением. Эбен пытался заставить себя промолчать, но всё же не сдержался:
– Ты меня бросила.
Эти слова заставили её остановиться. Юбки воинственно обвились вокруг её ног, а плечи резко выпрямились.
– Ты первый бросил меня, – ответила она не поворачиваясь, не желая или не в силах встретиться с ним лицом к лицу.
Неприятные слова повисли между ними