Пусто.
Он молниеносно развернулся и бросился обследовать другие комнаты. В библиотеке - пусто. Подбегая к столовой, Эбен почувствовал, как у него сжался живот. Возможно, Джек занималась завтраком? Конечно же, он знал ответ. Там тоже никого не было.
Господи. Неужели она его бросила?
Она не могла. Она просто не могла его бросить.
Может ему всё приснилось? Приснилась она?
Бурная фантазия разыгрывалась всё сильнее. Он вернулся в фойе, направляясь в свой кабинет. Возможно, Джек отыщется там.
Джек в кабинете не оказалось, но зато там был Лоутон, он сидел за своим столом и работал. Когда вошёл Эбен, обводя безумным взглядом все тёмные уголки, друг поднял голову.
– Я и не знал, что сегодня мы решили не церемониться в выборе одежды, – сухо заметил деловой партнёр.
– Который сейчас час?
Лоутон поднял брови, но кинул взгляд на часы на своём столе.
– Полдесятого.
– Ты не видел... – Эбен умолк, на полном серьёзе раздумывая, не приснилась ли ему Джек. Он провёл рукой по волосам. – Джек? Леди Джек? Леди Жаклин Мосби?
Лоутон склонил голову, и его глаза весело сверкнули.
– Нет, не видел. Ты её где-то потерял?
Эбен нахмурился.
– Последний раз, когда я её видел, она была там, где ей самое место.
– У себя дома? Собирала приданое?
– В моей постели. – Боже. Что если она уже уехала. В нём взыграла паника. – Чарльз, – тихо проговорил Эбен, – Я не могу её потерять. Не после того, как снова обрёл.
Через мгновение Лоутон встал, снял очки и положил их на стол, решительно сжав губы.
– Ну тогда, видимо, мы должны отыскать её до того, как она уедет.
Эбен покачал головой.
– Она уехала.
– Она не могла. Улицу замело снегом, она не рискнула бы уехать в такую погоду.
Снег. В Эбене вспыхнула надежда. Он думал, что сказочная метель была подарком для неё. Но, нет. Этот подарок предназначался ему.
К нему подошёл Лоутон и, хлопнув по плечу, добавил:
– Нас завалило снегом. Она где-то в доме, дружище. Должна быть.
И тут Эбена осенило.
Нет. В доме её не было. Но это не означало, что она выходила на улицу. Эбен направился в музыкальную комнату, а за ним по пятам, изнемогая от любопытства, следовал Лоутон. Когда Эбен распахнул дверь и решительно прошествовал внутрь, деловой партнёр спросил:
– Ты собираешься призвать её с помощью музыки?
Эбен проигнорировал его и потянулся к краю картины, с изображением сатиров.
– Олрид, – осторожно проговорил Лоутон, будто обращался к безумцу. – Я не думаю, что стоит так обращаться... – Он умолк, когда картинная рама на петлях сдвинулась с места, а за ней показалась дверь. – Так. Это было неожиданно.
"Пожалуйста. Пожалуйста, будь не заперта".
Если бы Джек её заперла, это стало бы знаком. Доказательством того, что она уехала. Эбен взялся за ручку. И нажал на неё.
Дверь распахнулась, и он едва заметно выдохнул от облегчения, прежде чем шагнуть в библиотеку, где у низкого окна, глядя на серый пейзаж, сидела тётя Джейн.
Она повернулась, оставшись равнодушной к тому факту, что двое мужчин, один из которых был одет только в халат, подпоясанный кушаком, пробирались через тайный дверной проём в утренней тиши. Её проницательный взгляд тут же встретился со взглядом Эбена.
– Самое время воспользоваться этой дверью.
Он не стал терять время на то, чтобы задаться вопросом, откуда тёте Джейн известно о потайной двери между домами, потому что был слишком занят её использованием. Эбен должен был воспользоваться ею двенадцать лет назад, в тот момент, когда Джек покинула его кабинет глубокой ночью. И должен был пользоваться ею каждый день, пока не отыскал бы любимую. И не забрал с собой.
– Я собираюсь на ней жениться.
Пожилая женщина приподняла седую бровь.
– Если только он не женится на ней первый.
Его сердце бешено заколотилось.
– Чушь собачья.
Она кивнула в сторону двери библиотеки.
– Тогда тебе лучше поторопиться.
Так он и поступил. Эбен бросился вон из комнаты, отчаянно желая заявить права свою любовь и своё будущее.
Он нашёл Джек, когда она спускалась по ступенькам парадной лестницы в главном фойе особняка. На ней было надето повседневное платье, красивого тёмно-синего цвета, который выгодно оттенял бронзовую загорелую кожу у шеи, лиф, лаская, облегал роскошные изгибы, а складки юбки волнами ниспадали до пола.
Она выглядела как само совершенство. Как королева.