– Господи, какая же ты красивая.
Это была чистая, неподдельная правда, Джек покраснела. Румянец разлился по её щекам и запятнал кожу над вырезом.
Она окинула Эбена взглядом, когда Джек заметила на нём халат, её глаза расширились, а пухлые, прелестные губки удивлённо приоткрылись от вида его голых лодыжек и ступней. Джек посмотрела поверх плеча Эбена туда, где замешкались тётя Джейн и Лоутон, становясь непрошеными зрителями того, что произойдёт дальше.
Но у Эбена было двенадцать лет, чтобы сделать всё как полагается, отыскать её хоть на краю света и убедить дать второй шанс. Его время неумолимо заканчивалось. В отчаянии он двинулся к ней навстречу. Она не могла выйти замуж за другого. Только не после вчерашней ночи. Когда позволила прикоснуться к себе. Позволила себя любить.
Она не могла оставить его с разбитым сердцем и с пустой душой. Ведь он всего лишь хотел, чтобы в его жизни присутствовала Джек, а в её жизни - счастье.
– Джек.
Эбен почти до неё добрался. Она стояла на предпоследней ступеньке, возвышаясь над ним, словно особа королевских кровей. Его взгляд был прикован к золотому медальону, который покоился на её груди. К медальону, в котором лежала его снежинка. И их общее прошлое.
Его огорошила внезапная мысль; Джек ведь не стала бы хранить память о нём у самого сердца, если бы пообещала его другому?
– Эбен... – тихо проговорила она. Он разрывался между отчаянным желанием услышать то, что она собиралась сказать, и презренным ужасом выяснить, что он опоздал и она выбрала другого.
– Подожди, – прервал её Эбен. – Когда ты появилась на моей кухне два дня назад, я сказал, что не думал о той двери уже много лет. Это ложь. Я думал о ней каждый день. Все эти годы, каждый день, она оставалась открытой для тебя. Каждую ночь. С той самой ночи, когда ты уехала. Я никогда её не запирал. Никогда не хотел. И всегда мечтал, что ты ею воспользуешься.
В её глазах заблестели слёзы.
– Я хотела вернуться и воспользоваться ею. Но... слишком боялась.
Его обуял страх.
– Меня?
– Того, что ты можешь не захотеть, чтобы я ею воспользовалась.
– Я хотел этого, – поклялся он. – Больше всего на свете.
– Того, что ты сам не захочешь больше ею воспользоваться.
Каким же он был дураком!
– Я воспользовался ею сегодня утром. Только скажи мне, что ещё не поздно...
Позади него раздался громкий и настойчивый стук. Её взгляд метнулся куда-то поверх его плеча, Эбен повернулся, чтобы последить за ним, и уставился на огромную дубовую дверь, с вырезанными на ней лозами. На мгновение в фойе повисла тишина, как будто никто из присутствующих не был уверен, как следует поступить в данной ситуации.
– Слуги сегодня отсутствуют, – сообщила тётя Джейн.
– Может быть мы... – начал Лоутон
– Нет, – перебил его Эбен. – Я открою.
Он подошёл к двери, и, предчувствуя ужасное, распахнул её настежь. За ней скрывалось небо, безупречно голубого цвета, порывы холодного ветра и снежная пыль, которые чуть не сбили Эбена с ног, взметнув полы его неуместного одеяния.
На ступеньках, стоял высокий худощавый молодой человек, закутанный в чёрный плащ. Капюшон скрывал его лицо практически полностью, за исключением квадратной, чисто выбритой челюсти. На плече незнакомец держал инструмент с длинной ручкой. Лопату.
Мужчина откинул капюшон, обнажив красивое, дружелюбное лицо и широкую улыбку.
– Утро доброе! – произнёс незнакомец с сильным шотландским акцентом. – Я пришёл вас спасти! – Он взглянул на голые ноги Эбена и добавил: – Лучше впусти меня в дом, парень, пока у тебя не отмёрзла нижняя половина!
Где-то позади раздался потрясённый смех Лоутона.
Эбен отступил назад, наблюдая за тем, как мужчина прошествовал в фойе, снял плащ и потряс головой, как большая собака, разметав повсюду снежинки. Он окинул взором собравшихся и представился:
– Фергюс Макбрайд. – Его взгляд остановился на Джек, и тут же смягчился, в нём промелькнуло, что-то ужасно напоминающее радость. – Миледи, вы прекрасны, как лёгкий ветерок.
Возможно, в другое время и в другом месте, Эбен мог бы стерпеть присутствие весёлого шотландца. Может быть, даже счёл мальчишку занятным и дружелюбным.
Скорее всего нет, но возможно.
Казалось, Джек расслабилась в лучах его внимания, и это положило конец любому возможному сближению между шотландцем и Эбеном, потому что, чёрт возьми, эта женщина принадлежала Эбену.
Она принадлежала ему с детства. С тех самых пор, когда он впервые обнял её, пока она нашёптывала ему свои мечты... мечты, которые он поклялся воплотить в жизнь. Мечты, которые он всё ещё мог успеть воплотить в реальность.