– Возможно от удара о землю с лошади, о чем поведал нам этот молодой человек,– он кивнул в сторону Дилана,– леди Элизабет частично потеряла память. Это объясняет, почему она не узнала вас, Ваше Сиятельство.
– Она поправится?
– Разумеется. Сейчас я поставлю ей пиявок,– доктор повернулся ко мне, держа в руках банку с этими плавающими тварями,– они очистят кровь леди Элизабет, и она определенно пойдет на поправку.
– Не надо пиявок! Только не пиявки!– я невольно подалась в сторону графа.– Я чувствую себя нормально!
– Элизабет, но тебе станет лучше,– уговаривал меня граф, нежно гладя по руке, и пытаясь успокоить.– Ты потеряла сознание!
– Это от голода. Я очень хочу есть.
Одного взгляда моего «отца» и лёгкого кивка головы хватило для того, чтобы служанки тут же бросились вниз. Я в изумлении уставилась на дверь, где остался стоять один Дилан, и перевела взгляд на графа.
Вот так просто? Загадала желание – и все бросились его выполнять? Да, это же просто сказка!
Я, сощурив глаза, посмотрела на доктора, шептавшего что-то на ухо графу. И была готова поклясться, что эта кудрявая петрушка сейчас убеждает графа в том, что мне нужно поставить его пиявок.
Так мое лечение зависит от того, вспомню ли я своего отца? Что ж…
– Отец, я умоляю, не делайте этого. Не позволяйте этому шарлатану высосать мою кровь.
Глаза графа Д'Арье посмотрели на меня с радостью.
– О, девочка моя, ты вспомнила! – он прижался мою руку к морщинистому лицу, а я в свою очередь поцеловала его в седую макушку.
То-то же. Раз выжила в качестве конюха и в ужасных условиях у этого проклятого герцога, тогда дочерью графа точно не пропаду. Тем более, когда мои желания выполняют по легкому кивку головы. Ну и пусть это граф слегка сумасшедший. Может у него дочь умерла и он грустит… По крайней мере, здесь тепло, светло и вкусно пахнет. И кормят, ко всему прочему. После этого двухдневного ада, побыть немного в раю мне не помешает.
А там найду Капитана, и уже решу, что делать дальше. Может вообще у этого старика и останусь жить.
Пока мой «отец» выпроваживал доктора с его пиявками, я осматривала комнату.
Миленько. Кровать, на которой я лежала была очень большой и, ко всему прочему, мягкой. Огромный шкаф у дальней стены пробуждал любопытство. Интересно, какие сейчас платья у них в моде?
Письменный стол, два больших кресла, обитых красным бархатом, огромный сундук… И расписной потолок. Но отличительной чертой этого дизайна была, конечно же, позолота…
Она была везде… Даже на рамах картин.
Я подняла голову к потолку, пытаясь рассмотреть, что же там нарисовано, но не могла. Массивный балдахин и светлые шторы мешали моему любопытству.
Что ж… Определенно лучше, чем конюшня.
Глаза изучали картины, висевшие на стенах, и которых, как мне казалось, было здесь слишком много. Но я остановила свой взгляд на одной из них.
Это был портрет.
И там была изображена я.
Глава 13. Одна судьба на двоих?
Нервно сглотнув, я уставилась на портрет. Это как такое может быть? Ужас, отразившийся в моих глазах, заметил Дилан, и взглянул на картину.
Я тут же перевела на него взгляд, посылая мысленную угрозу. Если он ещё что-то ляпнет моему «папочке» по поводу моего странного поведения, видит Бог, я сама отвезу его к герцогу.
Дилан, судя по всему, растолковал мой взгляд верно, потому что отвернулся к стене, рассматривая прелестный и скучный натюрморт.
Куда делась дочь графа Д'Арье? Или старик действительно тронулся умом от горя? Теперь, кроме поиска Капитана, у меня появилась ещё одна тайна. Нужно узнать, что случилось с настоящей Элизабет Валингтон, и куда она исчезла.
Я с подозрением взглянула на своего «отца». А что, если он – маньяк, и убил свою дочь? И теперь меня ожидает такая же участь?
– Убирайтесь!– граф Д'Арье повысил голос на доктора, который до сих пор настаивал на лечении.
И я тут же отбросила свои страшные подозрения. Навряд ли человек, который так оберегает дочь, станет ее убивать. Судя по тому, что он кричал мне в конюшне, настоящая Элизабет часто пускалась в различного рода авантюры, сводя своего отца с ума. Но несмотря на это он все равно за нее переживает.
Так значит теперь я – дочь графа. Отлично ничего не скажешь. За два дня очень неплохо поднялась по карьерной лестнице… В двадцать первом веке такую карьеру надо строить годами.
Дверь комнаты хлопнула, отвлекая меня от мыслей. И я с облегчением поняла, что этот доктор со смешными усами, наконец-то избавил нас от своего общества, прихватив с собой своих питомцев.