– Или в костюме из расшитого бархата, – согласился он.
– Пастух в бархате? – поддразнила она.
– А разве богини потеют? – бросил он в ответ.
– Но я нимфа…
– А нимфы, как известно, капризны.
– А пастухи… – Но она не смогла придумать, что ответить.
– Пастухи развратны, – предложил он. – Возможно, это заразно. О, дорогая, – добавил он, слегка сжав ее руку, – мы все больны.
– Тогда вы заразили всех своих партнерш по танцу, сэр.
– Келено! Вы меня шокируете. Но вы так соблазнительны…
Он ловко вывел их из танцевального зала через открытые двери на залитую светом террасу. Здесь было прохладно – а из-за ее влажной от пота кожи почти холодно, – и в ней вспыхнул огонь тревоги.
Она хотела вернуться, но он сказал:
– Вам холодно? – Он наклонился к скамейке, взял большую шаль, накинул ей на плечи, а затем притянул к себе.
Белла попыталась упереться руками в его грудь, чтобы придержать, но опоздала. Еще мгновение назад она танцевала, а теперь оказалась прижатой к его телу в облегающей одежде.
– Играете в горячо-холодно? – спросил он.
– Играете в пастуха? Отпустите меня!
Он засмеялся, а затем поцеловал ее. Все произошло очень быстро, и через несколько мгновений одна его рука уже лежала на ее талии, а вторая – на затылке. Он целовал ее снова и снова, умело, дразня ее рот. Она почувствовала, как его язык проникает внутрь ее губ…
Хоть Белла и пыталась сопротивляться, но ее истомившаяся по ласке часть, которая когда-то танцевала и флиртовала, воспряла ото сна. Когда-то ее и целовали тоже, и ей это нравилось. Но так ее не целовали еще никогда. И прежде она не чувствовала ничего подобного.
Она была опустошена.
Напугана.
Нет!
Белла отвернулась и яростно оттолкнула его.
Он не сопротивлялся, напротив – на его лице мелькнула улыбка. Его глаза блестели, и он снова схватил концы шали и притянул Беллу к себе.
– Немедленно пустите!
Она хотела закричать, но из-за того, что дыхание было прерывистым, получился лишь вздох. Она лихорадочно ожидала его драматического ответа.
Но он отпустил уголки шали.
Она укуталась в нее, чтобы скрыть голые руки, плечи и свое разочарование.
– Не стоило этого делать.
– А вам не стоило приходить на гуляния.
– Так вот что это за мероприятие? Где на юных леди нападают за то, что они играют роль?
– Такое происходит на любом маскараде, конечно, если дама тоже хочет поиграть.
– Я не…
– Если мой поцелуй оскорбил вас, прошу прощения, но вы не выглядите слишком оскорбленной, моя очень сладкая и вкусная нимфа.
Белла сглотнула. Врожденная честность заставила ее признаться себе, что он был прав. И какая-то наивная ее часть снова хотела упасть в его объятия.
Она нашла в себе силы снять с себя шаль и бросить ее обратно на скамью с, как она надеялась, непринужденным видом.
– Приятное короткое развлечение, пастух, но я должна вернуться в высшие круги.
– Не доверяйте сенаторам и богам. При всем их августейшем блеске, они такие же люди, как и я. Если вы так невинны, как я предполагаю, то будет лучше, если я буду сопровождать вас на гуляниях.
Он явно что-то заподозрил. Белла вспомнила его предположение, что они могут быть знакомы. Она пыталась распознать его мимику, но свет ламп здесь был тусклым, несомненно, специально.
– Если я позволю вам это, – сказала она, – вы узнаете, кто я такая.
– Вы же не думаете, что сможете вечно скрываться?
– Я могу попробовать.
Его чувственный рот изогнулся в искренней улыбке, на щеках появились ямочки.
– Я все равно узнаю, не сомневайтесь.
Белле захотелось улыбнуться в ответ, но она лишь вздернула подбородок.
– Я так не думаю.
– Это просто вопрос времени. Я уже чувствую, что знаю вас.
– Вряд ли.
– Значит, вы недавно приехали в город?
– Вы больше не получите от меня никакой информации, пастух.
Дольше оставаться с ним наедине означало подвергать себя опасности, поэтому Белла сказала:
– Прощайте, – и проскользнула обратно в бальный зал.
Белла быстро пробралась сквозь танцующих, не обращая внимания на возражения, в надежде, что он не последует за ней. Когда она достигла дальней двери, то оглянулась. В глубине души она надеялась, что он уже близко – вот-вот снова схватит ее и ввергнет в еще большее безрассудство, – но здравомыслие, к счастью, все еще было с ней.
Она почувствовала укол досады, когда увидела, что он все еще стоит в дверях на террасу и, похоже, потерял к ней всякий интерес. Пастух разговаривал с седовласым мужчиной в простом халате.
«Какая же ты глупая! Видишь, эта встреча и поцелуй ничего для него не значат». Белла была удивлена его отстраненным видом и решила задержаться и понаблюдать за ним.