Говорили, что он насилует и убивает, но, как ни странно, Артемис не почувствовала страха, ее охватило необъяснимое возбуждение — вероятно, она все еще была поглощена своим сном.
«Однако лучше все же выяснить», — подумала она.
— Вы пришли похитить меня? — Ее голос оказался шепотом, хотя Артемис собиралась задать этот вопрос как можно громче. — Если так, то надеюсь, вы окажете мне любезность и позволите сначала одеться.
Призрак фыркнул и направился к комоду.
— Почему ваши комнаты отдельно от комнат членов семьи? — заговорил он — и тоже шепотом.
В Сент-Джайлзе он не разговаривал, и сейчас Артемис не ожидала, что он ответит ей. Любопытство заставило ее выбраться из-под одеяла и сесть. А так как огонь в камине, погас и в комнате было холодно, она, задрожав, обхватила руками колени.
— Комната.
Он замер у ее комода. Повернув голову, спросил:
— Что?..
— У меня здесь всего одна комната, — ответила Артемис.
— Значит, вы служанка, — заключил он, снова повернувшись к ее комоду.
Когда говорят шепотом, трудно уловить интонации, но ей показалось, что он пытался вывести ее из себя.
— Нет, я кузина леди Пенелопы, — возразила Артемис.
— Тогда почему вас поселили здесь, так далеко, в задней части дома? — Присев на корточки, он выдвинул нижний ящик комода.
— Разве вы не слышали о бедных родственниках? — Она вытянула шею, стараясь увидеть, что он делал, и поняла, что он, по-видимому, перебирал ее чулки. — Сегодня ночью вы оказались довольно далеко от Сент-Джайлза…
Что-то проворчав себе под нос, Призрак задвинул ящик и перешел к тому, что находился выше. В нем лежали две сорочки, а третья была на ней.
— Благодарю вас, — кашлянув, сказала Артемис.
Он замер, наклонившись над ящиком.
— За что?
— В ту ночь вы спасли мне жизнь. — Немного подумав, она добавила: — Во всяком случае, мою девственность. То же относится и к моей кузине. Не понимаю, почему вы это сделали, но спасибо вам.
— Почему я это сделал? — Он обернулся. — Вам угрожала опасность. Разве любой мужчина не помог бы?
— Насколько я могу судить по собственному опыту — нет. — Артемис грустно улыбнулась.
Она ожидала, что Призрак продолжит обыскивать комнату, но он медлил.
— Мне очень жаль, что у вас такой опыт.
Странно, но ей показалось, что он говорил искренне.
— Почему вы это делаете? — спросила она.
— Делаю что? — Он выпрямился и принялся за верхний ящик.
В этом ящике Артемис хранила свои немногие личные вещи: старые письма от Аполло, которые он ей писал, когда его отправили в школу, миниатюру с изображением папы, мамины сережки со стершейся позолотой — ничего интересного для посторонних. Ей казалось, она должна была испытать негодование — ведь незнакомец рылся в ее вещах, но на самом деле в свете всего того, что произошло в ее жизни, это было совершенно незначительное унижение.
Он перестал перебирать ее вещи.
— У вас здесь ломоть хлеба и два яблока. Вас не кормят? Вам приходится воровать еду?
— Это не для меня, — смутилась Артемис. — И все это не украдено. Кухарка знает, что я взяла еду.
Он снова что-то проворчал и продолжил поиски.
— Зачем вы надеваете костюм арлекина и бродите по Сент-Джайлзу? — Она внимательно посмотрела на ночного гостя. Его движения были уверенными и точными, однако слишком грациозными для мужчины. — Знаете, есть люди, которые считают вас насильником и убийцей.
— Я не такой. — Задвинув ящик, Призрак обвел взглядом комнату. Даже сама Артемис в полутьме с трудом различала предметы, — а ведь это была ее собственная комната. Но, быть может, за годы ночных блужданий у Призрака выработалась способность видеть в темноте? Наконец он выбрал старый гардероб — в одной из спален для гостей Брайтмор-Хауса его заменили новым и более красивым. Открыв дверцу, он заглянул внутрь и пробормотал: — Я никогда не причинил вреда ни одной женщине.
— Но вы убивали?
Призрак снова замер. Потом сунул руку в гардероб и отодвинул в сторону ее скромное платье.
— Несколько раз. Уверяю вас, мерзавцы заслуживали смерти.
Этому она могла поверить. Сент-Джайлз был жутким местом — туда людей гнали бедность, пьянство и беспредельное отчаяние. В новостных листках своего дяди она читала сообщения о грабителях и убийцах, а также о целых семьях, умерших там от голода. Если же джентльмен отваживается ночь за ночью годами ходить в Сент-Джайлз, чтобы укротить злых духов, порожденных самыми низменными человеческими пороками… значит, у него имелась для этого серьезная причина. Артемис очень сомневалась, что он делал это ради острых ощущений или на пари.