Старуха не разочаровала его.
Она фыркнула, но все-таки подарок взяла.
— Что это, саван, прикрыть мои старые кости? — равнодушно спросила она.
— Нет, леди. Я думал об этом, но Бертран не захотел поехать в магазин, где продают саваны. Он сказал, что вы не примете его. Поэтому пришлось подумать о другом подарке.
— Ты не дурак.
Леди Аделла фыркнула, а затем быстро начала сдирать обертку.
— Ох!
Старуха вытащила отличную шелковую шаль, которая отбрасывала голубые тени, похожие по цвету на чистое небо.
— Это не для такой старухи, как я. Сразу проявятся все морщины на лице, я буду синяя, как покойник.
Но глаза леди Аделлы говорили совершенно обратное.
— Я пытался объяснить это владельцу магазина, — сказал Ян, — просил совершенно черную, без всяких оттенков, но он дал мне такую, — герцог вздохнул, — наверное, придется возвращать.
Леди Аделла грустно посмотрела на герцога и накинула шаль.
Ян вручил подарок Брэнди, а Бертран осчастливил сгорающую от нетерпения Констанцию. Герцог думал о том, как воспримет Брэнди его подарок, более подходящий взрослой женщине.
Брэнди дрожащими руками открыла коробку и долго смотрела и ощупывала платье, лежащее перед ней. Оно было прямое, без пояса, и девушка недоуменно посмотрела на герцога.
— Это императорский стиль, законодателем которого является наполеоновская Жозефина, — объяснил Ян с улыбкой.
Он хотел добавить, что такое платье поддерживает и делает более округлой грудь и все мужчины вокруг падают к ногам женщины, надевшей его, но промолчал. Ян молил Бога, чтобы платье подошло. И ему очень хотелось обнять девушку.
— Оно такое красивое, очень красивое, и мягкое, я никогда раньше не видела таких мягких и дорогих вещей. Но я не понимаю, Ян, а где же пояс? Боюсь, я буду выглядеть в нем смешно.
— И не надо пояса, — сказал герцог, глядя ей в лицо, — так задумано, чтобы платье свободно облегало тело. Этот стиль сейчас моден в Лондоне.
Брэнди посмотрела на складочки на корсете и поняла, что они должны находиться где-то на уровне груди, и побледнела от этой мысли. Ей хотелось закричать и затопать ногами. Почему природа создала ее такой коровой? И почему мода отвела всего два дюйма ткани для того, чтобы прикрыть грудь женщины?
Ян с удивлением наблюдал, как меняется выражение ее лица. Она была ошарашена, платье ей определенно не нравилось. Не нужно было покупать его ей. Черт!
— Брэнди, если вам не нравится покрой платья, мы можем нанять портниху, которая все переделает, это легко сделать.
Она прижала платье к груди.
— О нет, это самое замечательное платье, которое у меня когда-либо было. Спасибо вам огромное, Ян!
— Не стоит. Просто мне хотелось сделать вам приятное.
Он сказал это мрачным голосом, что было необычно для него, затем повернулся к Констанции, которая любовалась своим подарком. Герцог улыбнулся про себя. Бертран сам выбирал ей платье. Зеленый муслин с оборочками из тесьмы, подчеркивающими грудь шестнадцатилетней девушки.
Брэнди аккуратно завернула платье и положила его обратно в коробку:
— Ваша светлость, а Фиона?
— Что вы, разве я мог забыть маленькую дикарку? — сказал герцог и указал пальцем на большой деревянный ящик, стоящий у двери.
Брэнди посмотрела на него глазами, полными любви. Герцога передернуло. «Нет, это она не мне, это ребенку. Сей взгляд предназначен девочке, а вовсе не мне. Черт побери, почему это так меня задевает?» — подумал про себя Ян.
— Позвольте, я приведу ее, — сказала Брэнди и выбежала из комнаты.
Бертран объяснял Констанции:
— Зеленый цвет — это цвет твоих глаз, и никакой другой не может сравниться с ним по яркости и мягкости.
Леди Аделла и Клод посмотрели на него многозначительно.
— О Берти, ты увлекся поэзией? — спросил Клод. — А что ты привез своему отцу?
— Ничего, папа, только для дам, — ответил Бертран и быстро отвел взгляд от Констанции, которая смотрела на Клода, словно он был ее учителем.
Неожиданно в дверях появилась копна рыжих волос. Девочка подошла к огромному ящику и от удивления даже раскрыла ротик.
— Давай, малышка, я помогу тебе, — предложила Брэнди, — может, попробуешь угадать, что там лежит? Благодари Яна, он вез этот ящик из самого Эдинбурга.
— Позвольте мне, — сказал Ян и немного оттеснил девочку от ящика.
Затем герцог отодрал несколько досок, и Брэнди осторожно заглянула внутрь.
— О Господи, о Господи…
— Это лошадь! — завизжала Фиона и стала выплясывать.
— Минуточку, дорогая, — улыбнулся Ян, — позволь, я достану ее. Видишь, у нее есть седло и уздечка, и она качается, видишь?
— О Господи, — снова воскликнула Брэнди и опустилась на колени возле сестры. А затем взглянула на Яна и голосом, настолько теплым, что он мог бы, наверное, растопить лед, сказала:
— Это лучший подарок, Ян. Вам не стоило бы баловать ребенка, но я все равно рада, что вы подарили ей это. Фиона редко получала подарки, ведь у нас так мало денег. Спасибо вам.
Господи, она была так красива, когда глядела на него, этот ласковый голос, льющийся, словно мед. «Фелисити», — подумал он и как ножом отрезал.