— Смотри, как бы тебе не поседеть раньше, чем ты примешь решение, — сказала леди Аделла и отсалютовала Бертрану вилкой.
Ян спокойным, примирительным тоном произнес:
— Бертран всегда очень тонко чувствует ситуацию. — И добавил, глядя, как повариха суетится возле стола с жалкими подобиями трюфелей: — Да, великолепный ужин, повариха превзошла себя. Мне кажется, будет лучше, если мы оставим десерт на потом и перейдем в гостиную.
Брэнди послала ему улыбку, от которой герцог смутился.
— Но, Ян, трюфели — это же чисто английская еда. Может быть, хоть попробуете? Или это не вы мне рассказывали о том, как любите кушать трюфели?
Он перестал смущаться и улыбнулся в ответ.
— Конечно же, я говорил вам это. А теперь почему бы вам не помочь леди Аделле пройти в гостиную?
— Есть, сэр, — тихо сказала Брэнди, но все услышали. Неожиданно помощь пришла со стороны Джилза, который взялся сопровождать старуху.
— Почему ты хочешь, чтобы они ушли, Ян? Может, лучше нам удалиться в гостиную, а, старик? Мне кажется, джентльменам не о чем секретничать. Ваша трость, госпожа. Итак, на чем мы остановились… ах, да, Двайер. Помните этого старого прохвоста, Висконта Двайера?
— Двайер, Двайер, — медленно повторяла леди Аделла, — нет, не помню, мой мальчик, — призналась она наконец и загрустила.
— Не важно, госпожа, — мягко сказал Джилз, — он не стоит того, чтобы его упоминали.
На самом деле никакого Висконта Двайера и не существовало. Ян, встретившись глазами с Джилзом, попытался предостеречь его, но тот уже светился свежевыдуманной сплетней. По всему было видно, что его забавляет роль бывалого сплетника.
— А почему, позволь узнать, мой мальчик, — спросила леди Аделла, — ты ничего мне не рассказываешь про свою семью и семью герцога? Я знаю, что дочь моей сестры вышла замуж за слабосильного хиляка, однако Ян такой здоровый, как это вышло?
— Может быть, ваша племянница изменяла слабосильному хиляку?
Леди Аделла закашлялась, хотя во рту у нее не было пищи. Это был кашель в лучших традициях Клода. Старуха повернулась и забрызгала Джилзу пиджак.
Брэнди, которая не могла спокойно смотреть, как Ян ухаживает за леди Фелисити, решила принять участие в разговоре двух сплетников, Джилза и леди Аделлы. Девушка попросила:
— Действительно, Джилз, расскажите нам про свою семью. Ян нем как рыба.
— Что? Он ни слова не сказал о своих родственниках? Что за бестактный тип.
Брэнди увидела искорки смеха в его глазах, особенно когда он смотрел на кузена.
— Наш замечательный глава семьи не удосужился рассказать о своем благородном происхождении? Ведь так, Ян, — обратился он к герцогу, — ты хочешь, чтобы я это сделал? Хорошо, я это сделаю.
— Валяй, Джилз, — отозвался герцог, — только следи, чтобы леди раньше не упали носами в чашки.
Фелисити не понравилось, что герцог так бесстыдно, как ей показалось, шутит по поводу своей семьи. Она сочла это кощунством.
— Как вы можете, ваша светлость, так пренебрежительно отзываться о ваших благородных предках? Их имена записаны на страницах всемирной истории. Они принимали участие в великих битвах, были министрами, политиками, владельцами огромных поместий и…
— Да, и даже небольшие города скупали, — продолжил Ян, — не брезговали и покупать голоса на выборах. Многие из них заседали в палате лордов и утомляли всех до смерти длинными речами.
Брэнди самым мягким и ласковым голосом спросила:
— Да, Ян, быть членом такого клана — вещь нешуточная. Клянусь, я бы сейчас с удовольствием послушала речь одного из ваших великих предков. И мне доставляет огромное удовольствие смотреть, как Джилз произносит речи перед бабушкой.
Фелисити завопила, как молодой сержант на подчиненного:
— Пора бы вам знать, мисс Робертсон, что семья Кармайкл имеет очень знатных и благородных предков. Они чистокровные англичане, без примесей каких-то там чужих кровей.
— Да, быстро ты забыла про графа и графиню де Во, — сказал Джилз ласковым голосом, пронявшим всех до костей.
— Джилз! — закричал герцог в гневе.
Брэнди уставилась на него и не смогла сдержаться:
— Кто они были, эти де Во?
— Нет уж, пускай теперь Ян отвечает на этот вопрос.
Фелисити трагически произнесла:
— Какая разница, Джилз, что они сделали, однако не добавили ни капли французской крови к линии Портмэйнов.
— Почти что, моя дорогая, — согласился Джилз и достал из кармана коробочку с нюхательным табаком.
— Брэнди, — сказал герцог приказным тоном, — поиграйте нам, пожалуйста. Я хочу услышать шотландскую балладу.
Она подняла глаза и увидела, что герцог смотрит на Джилза и явно недоволен. Ей не следовало спрашивать.
Брэнди спела балладу Роберта Бернса и, едва успев допеть, сразу же услышала критику Фелисити:
— Как трудно оценить балладу, когда не понимаешь слов.
Брэнди не терпелось узнать побольше об этих загадочных де Во и о семье Яна, но тут поднялась Фелисити и очаровательно попросила Яна проводить ее до комнаты.
— Коридоры здесь, такие темные, ваша светлость, я боюсь заблудиться. А еще гнилые доски в полу, вдруг я провалюсь в какое-нибудь мрачное подземелье. Здесь, должно быть, повсюду торчат ржавые гвозди. Пожалуйста, проводите меня.