Он предложил отправиться на следующий день после завтрака.
Герцог согласился.
Он понимал, что управляющий хочет дать фермерам возможность «навести красоту»и предстать перед хозяином в выгодном свете.
Потом он позвал мистера Беннета и велел собрать плотников, каменотесов и маляров.
В самом замке многое требовало ремонта.
— Завтра к полудню они придут, ваша светлость, — сказал мистер Беннет. — Каждый работает, и быстро их не соберешь.
Герцог снова согласился.
При этом он подумал, что у него неожиданно образовался свободный день, хотя он думал, что будет занят.
Он решил зайти в конюшни, посмотреть на лошадей, которых он покупал в последнее время.
Кроме того, нужно было предупредить старшего конюха, что на днях доставят еще.
На Таттерсэлловском аукционе он купил несколько лошадей и назначил цену за других, которые ему приглянулись.
Перед его отъездом мистер Эштон сказал ему, что его цена принята.
Теперь оставалось только доставить их с Беркли-сквер сюда.
Мистер Беннет составил список того, что необходимо сделать в замке.
После ленча герцог его просмотрел и пошел прогуляться по саду.
Он шел и думал о том, как глупо было с его стороны сидеть в Лондоне, когда за городом такая красота.
Здесь царили покой и умиротворенность.
И только проходя мимо лужайки, он поймал себя на том, что совсем забыл о своем маленьком племяннике Саймоне и о том, какой это трудный ребенок.
Пока он танцевал на приемах у леди Джулии, замок и все связанные с ним заботы казались очень далекими.
Теперь он чувствовал себя виноватым.
Герцог очень любил своего брата Чарльза и тяжело переживал его гибель.
Когда война закончилась, Дарси два года прослужил в составе оккупационного корпуса во Франции, и только вернувшись в Англию, он узнал, что единственный сын его брата доставил столько хлопот своим родственникам.
Жена Чарльза умерла через год после его гибели.
Опекуны Саймона выставили дом на продажу, и мальчику пришлось уехать.
Сначала они с няней жили у одной из сестер его матери. Однако скоро она заявила, что два лишних рта для нее слишком большая обуза, и Саймона отослали к родственнице по отцовской линии.
Это была престарелая дама, которая вскоре сочла, что маленький мальчик для нее невыносимое бремя.
Так его и передавали с рук на руки; герцог знал только, что в конце концов все родственники, к которым обращались опекуны, отказывались воспитывать мальчика.
Оставался только замок Дрегхорн.
Тогда герцог беспечно сказал:
— Здесь хватит места для маленького мальчика, и я не думаю, что с Саймоном будет много хлопот!
Он и представить не мог, что с обучением Саймона возникнут такие сложности.
Чарльз едва ли не с пеленок прочил своего сына в Итон. Там им с Дарси когда-то было очень неплохо.
Но скоро герцог понял, что ни Итон и никакой другой колледж не примут Саймона, если он останется таким же невеждой, как сейчас.
Он дал указание мистеру Беннету и мистеру Эштону нанять гувернантку и преподавателей.
Они приходили один за другим и через короткое время один за другим уходили.
Герцог очень заботился о будущем своего племянника, но у него просто не было времени самому заниматься маленьким мальчиком, когда в Лондоне происходило столько интересных событий.
Особенно его занимали красавицы вроде леди Джулии.
Но разве мальчик может не наслаждаться жизнью в таком прекрасном замке?
«И этот замок принадлежит мне, — думал он. — Он мой до тех пор, пока я живу, — и кто стал бы желать большего?»
Он шел и вспоминал о том, как замок завораживал его в детстве.
Его родители жили всего в пяти милях и часто вместе с ним приезжали сюда.
Он помнил, как играл здесь со своими двоюродными братьями.
Их семья была богатой, и они ни в чем не знали отказа.
Впрочем, они всегда охотно делились с ним всем, включая своих лошадей.
Они вместе купались в озере и катались верхом, состязаясь в скорости и умении брать препятствия.
Ни разу в те дни Дарси не приходило в голову, что этот замок когда-нибудь будет принадлежать ему.
Он свернул на узкую тропинку, которую хорошо помнил еще с тех пор.
Она вела на пригорок, откуда открывался восхитительный вид.
Проходя мимо большого дуба, он увидел в траве что-то белое.
Приглядевшись, он с удивлением узнал пару изящных женских туфелек.
Рядом с ними лежали детские ботиночки.
Глава 4
Герцог постоял, разглядывая туфли, потом поднял голову.
Листва была очень густая.
Но почти прямо перед собой он увидел два больших внимательных глаза.
Ветви сомкнулись, и он подошел поближе.
Встав почти вплотную к стволу, он задрал голову и снова посмотрел вверх.
Он увидел весьма привлекательную девушку, которая сидела на толстом суку.
У нее было небольшое личико в форме сердечка; и для такого лица ее глаза казались слишком большими.
Потом он заметил рядом с ней своего племянника.
— Привет, Саймон, — сказал герцог. — Я вижу, ты движешься вверх! А кто твоя подружка?
Саймон растерялся, и Кася быстро ответила за него:
— Я новая гувернантка, ваша светлость. Моя фамилия Уотсон.
Герцог уставился на нее так, словно не верил своим ушам.
После долгой паузы, во время которой они молча смотрели друг на друга, он произнес:
— И вы хотите сказать, мисс Уотсон, что у вас урок?
— Разумеется, ваша светлость, — ответила Кася. — Это занятия по естествознанию в сочетании с гимнастическими упражнениями.
Герцог невольно улыбнулся.
— В таком случае не буду вам мешать, — сказал он. — Но надеюсь, что после того, как я вернусь из конюшен, вы оба выпьете со мной по чашечке чая.
С этими словами он повернулся и пошел своей дорогой.
Когда герцог отошел достаточно далеко, Саймон сказал:
— Это был дядя Дарси.
— Я догадалась, — ответила Кася. — Только я думала, что его здесь нет, потому что над замком не подняли флаг.
На мгновение наступило молчание. Потом Саймон неохотно, будто слова из него вытягивали клещами, сказал:
— Я его порвал.
— Ты порвал флаг? — переспросила Кася. — Как же ты умудрился?
— Я залез на крышу, — объяснил Саймон, — а мистер Джексон очень разозлился. Он начал стаскивать меня обратно, а я уцепился за флаг…
— И он порвался! — договорила за него Кася. — Но я полагаю, его еще можно заштопать. Ну а в крайнем случае закажут новый.
— Мистер Джексон хотел меня наказать, — продолжал Саймон. — Он велел мне двадцать раз написать «я не должен лазить на крышу».
— И ты написал? — полюбопытствовала Кася.
— Я швырнул в него чернильницей, — с затаенной гордостью ответил Саймон. Кася рассмеялась:
— Об этом я уже слышала. Надеюсь, в меня ты не станешь кидаться.
— Нет, конечно, — сказал Саймон. — А вы, конечно, не станете заставлять меня писать такие глупости?
— Возможно, тебе придется притвориться, что ты пишешь, — помолчав, сказала Кася. — Потому что твой дядя обязательно спросит, чему ты научился.
Саймон обдумал ее слова, но прежде, чем он успел что-то сказать, Кася предложила:
— Давай, пока твой дядя осматривает конюшни, поднимемся на пригорок. А потом я хотела тоже взглянуть на лошадей. Ты ездишь верхом?
— Ненавижу ездить верхом, — заявил Саймон.
— Ненавидишь? — переспросила Кася. — Как можно ненавидеть ездить верхом? По-моему, это самое увлекательное занятие на свете.
— Меня заставляют ездить на гадком маленьком пони, — сказал Саймон. — И грум водит его за уздечку по кругу.
— Никогда не слышала ничего глупее! — воскликнула Кася. — Разумеется, ты слишком большой, чтобы тебя так катали. И ты хочешь, чтобы у тебя была большая лошадь, а не какой-то там пони.