– Не сомневаюсь, – буркнул Эрик.
– И он сказал, что, вернувшись в Лондон, велит своим людям рассмотреть мой вопрос, а также поддержит в парламенте билль об исправлении любых возможных упущений во всех подобных делах.
Герцог в очередной раз нахмурился и, казалось, о чем-то задумался. Возможно, он мысленно ей отвечал. «Ваш прадед погиб под Каллоденом, сражаясь против Великобритании, и если у него оставался наследник, то его лишили титула и имущественных прав из-за того преступления». Вот что, наверное, он думал.
Словно подтверждая ее догадку, герцог проговорил:
– Возможно, король действительно рассмотрел ваше дело и понял, что ваши притязания неправомочны и никаких упущений не было. Поэтому он и избегает встречи с вами.
– Если бы он рассмотрел мое дело, то сразу понял бы, что я в полном своем праве, – ответила девушка.
Брентворт шумно выдохнул и проворчал:
– Может вы будете так любезны и объясните мне свое положение?
Он указал на каменную скамью, приглашая Девину сесть. Она устроилась на краешке скамьи, а ее собеседник остался стоять, нависая над ней. И теперь он казался совсем огромным – прямо-таки башня в черных одеяниях.
– Перед смертью отец поделился со мной семейной тайной, – начала Девина. – А еще доверил мне письмо от предыдущего короля. Все это относилось к истории нашей семьи и являлось подтверждением того, что мой дед – законный наследник барона Тейхилла.
– Барон погиб при Каллодене, и наследников у него не было, – возразил герцог. – Его единственный ребенок, сын, умер примерно в то же время.
– Так считалось. Однако сын не умер. Его тайно вывезли в Нортумберленд и отдали на воспитание фермерской семье.
– Зачем? – удивился Эрик.
– Ради его безопасности. Люди барона не доверяли британской армии, поэтому спасали от смерти сына.
– Наши солдаты не убивают невинных детей! – возмутился герцог.
– Ошибаетесь. Конечно, убивают… вернее – убивали.
Брентворт поморщился, однако решил промолчать.
– Так что мой дед вырос там, – продолжала Девина. – Он стал клерком, женился, и у него родился сын, мой отец. А тот, в свою очередь, вернулся в Шотландию и выучился в Эдинбурге на доктора. Уже перед смертью дед открыл ему правду о нашей семье.
– Все выглядело бы куда убедительнее, открой ваш дед эту правду раньше лорду Лиону, – заметил Брентворт, подразумевая должностное лицо, исполнявшее в Шотландии те же функции, что Геральдическая палата в Англии, служившая третейским судьей по вопросам титулов и геральдики.
– Раньше дед не был в этом уверен, – ответила девушка. – Он искал неоспоримые доказательства, искал свидетельства…
– Которых так до своей смерти и не нашел, верно? А если бы нашел, то эти притязания не откладывались бы на целое поколение.
– Но ему хватало уверенности, чтобы написать королю и представиться сыном Маккаллума из Тейхилла. Не знаю точно, что еще он написал, но король ответил ему весьма благосклонно. И если бы дед прожил чуть дольше, то все решилось бы тогда же. Да только ему не удалось прожить дольше. Однако перед смертью он отдал моему отцу письмо короля и обо всем рассказал.
Брентворт медленно расхаживал туда и обратно, и наконец, проговорил:
– Судя по всему, у вас нет никаких доказательств – только семейная легенда.
– Я уверена, что у деда они имелись. Он все изложил в своем письме бывшему королю. Но, увы, теперь мне сказали, что письмо утеряно. Во всяком случае, так утверждает мистер Хевершем.
– У него нет причин лгать, – заметил герцог.
Девина вскочила со скамьи.
– Неужели? Ох, до чего, должно быть, получилось неловко, когда люди короля поняли, кто владеет этой землей сейчас. Не какой-то другой шотландец и даже не английский лорд с приграничья. Не какой-то виконт или барон, получивший это право совсем недавно. Нет, это герцог! Причем сам герцог Брентворт, могущественный и наводящий ужас на менее важных людей. Должно быть, королю очень неловко…
– Если вы обвиняете короля в том, что он лжет вам, чтобы не ссориться со мной, то переоцениваете мое влияние. В прошлом мы с ним очень много ссорились по куда менее важным вопросам, но теперь, став королем, он всегда побеждает. Впрочем, так всегда и бывает, мисс Маккаллум. Мы с ним вовсе не друзья, и его мало волнуют мои проблемы.
– Не будь вы с ним друзьями, он бы с радостью вернул мне земли. Но вместо этого они утверждают, что все доказательства исчезли.
– Да потому что они в самом деле исчезли, если вообще когда-нибудь существовали. Вам следует оставить это дело. Оно вас ни к чему не приведет.