– Благодарю за совет, сэр. – Девина отодвинула стул и встала. – Пойду составлю текст объявления и сделаю несколько копий. Оставлю их на столе в библиотеке вместе с деньгами.
Хьюм тоже поднялся.
– Совсем ни к чему так спешить, мисс Маккаллум. Если мы хорошенько подумаем, то, возможно, придумаем еще что-нибудь толковое. У меня в голове уже вертится несколько идей…
«Что же это за идеи?» – подумала Девина.
А мистер Хьюм опять ласково посмотрел на нее.
– Сэр, я хочу закончить все сегодня вечером, а потом хорошенько отдохнуть, чтобы со свежими силами приступить к утренним занятиям с Норой. Возможно, вы поделитесь со мной своими идеями завтра.
– Как пожелаете. – Хьюм пожал плечами.
А Девина быстро поднялась по лестнице, чтобы написать объявление.
Два дня спустя, за завтраком, произошло два события, суливших Эрику далеко не самый приятный день.
Первое случилось, когда он листал «Таймс». Обычно он не очень внимательно читал объявления, но так как они, как правило, появлялись на первой полосе, то совсем их не заметить было невозможно. Вот и в этот день его взгляд упал на короткое объявление:
«Очень нужно связаться с любым человеком, когда-либо жившим неподалеку от Кэкследжа в Нортумберленде. Ответы с указанием адреса можно оставлять в магазине писчебумажных принадлежностей Монтегю на Норвич-стрит».
Норвич-стрит находилась совсем недалеко от дома Хьюма. Конечно, кто угодно мог пожелать связаться с кем-либо жившим когда-то в Нортумберленде, но Эрик подозревал, что знает, кто этот человек.
Второе событие оказалось еще более неприятным. Когда Брентворт читал почту, явился курьер с письмом – принес еще одно приглашение на аудиенцию у его величества, на этот раз – в три часа.
Эрик собирался посвятить вторую половину дня другим важным делам и с трудом поборол искушение выразить сожаление и отказаться. Увы, так не делалось, хотя очень хотелось отказаться. Так что без четверти указанного часа он вошел во дворец Сент-Джеймс.
И Хевершем его не встретил. Вместо него появился один из пажей, чтобы проводить к королю. Они пересекли просторный зал, затем миновали еще несколько комнат и, наконец, добрались до личной гостиной короля.
Его величество уже ждал там – во всей своей чрезмерной тучности, и выглядел недовольным – сидел мрачный, надув губы. При виде Эрика он еще больше помрачнел. После того как герцог Брентворт проголосовал против его развода, король не упускал случая продемонстрировать свою неприязнь.
Хевершем же, стоявший рядом с королем, приветливо улыбнулся и поклонился.
– Хорошо, что вы пришли, Брентворт, – изрек король. – У нас тут сложилось неприятное положение, и нам требуется план, чтобы найти из него выход.
– Его величество имеет в виду прошение мисс Маккаллум, – подсказал Хевершем.
– Он знает, что я имею в виду, – проворчал король. – Верно, Брентворт?
– Да, я догадался, – кивнул Эрик. – Все-таки два приглашения за неделю… Но это дело не может быть настолько серьезным, чтобы так к нему относиться, ваше величество.
– Оно чертовски серьезно, – возразил король.
– Я думаю, герцог просто пошутил, ваше величество. – Хевершем что-то прошептал королю на ухо и добавил: – Брентворт вовсе не относится с легкомыслием к вашему беспокойству.
– Я могу сам за себя ответить, Хевершем, – заявил герцог. – Да, это очень серьезно. Когда кто-нибудь хочет отторгнуть земли от честно унаследованных мной владений, это в высшей степени серьезно.
Король определенно ждал не такого ответа. Он нахмурился и пробурчал:
– Вы унаследовали эти земли только потому, что мой отец отдал их тогдашнему Брентворту – вашему предшественнику. Но эти земли официально принадлежат короне, и мы имеем право даровать их или забирать.
– Прошло очень много времени с тех пор, как короли забирали земли у герцогов, не лишая их всех прочих имущественных прав, – проговорил Эрик. – Да-да, очень много времени… – Он посмотрел королю прямо в глаза и добавил: – Высшая знать вряд ли поймет такой ваш поступок, и я уверен, что ваши советники уже это вам объяснили.
Король явно смутился. И в замешательстве посмотрел на Хевершема. Но затем снова обрел грозный вид и проговорил:
– Имейте в виду, Брентворт, для нас все это очень серьезно. Мы не допустим, чтобы из-за крохотного клочка земли наше имя везде полоскалось. Или имя нашего отца! Она отправилась прямо к герцогине Страттон и рассказала ей обо всем, и кто знает, к чему это приведет: ведь герцогиня – владелица этого проклятого журнала, и у нее нет никакого понимания правил приличия. Она в какой-то статье обрушилась с критикой даже на собственную семью, поэтому ожидать от нее уважения к короне… В общем, сами понимаете.