— Ты же понимаешь, что император не развяжет гражданскую войну. — Ответил мне Киранель, скрестив руки на груди. — Это против воли Эльрата.
— Не выставляй себя глупее, чем ты есть. — Посоветовал я ему, подняв голову и посмотрев ему в глаза. — Людское сердце потемки. Неизвестно, что может твориться в душе императора.
— Его воспитывал Годрик — первый рыцарь империи. — Упрямо возразил мне ангел. — Он точно научил его добродетелям Эльрата, которые ставят человеческие жизни выше всего.
— Не забывай что у него был второй пример для подражания. — Возразил я ему, встав с ведра и знаком позвав слуг, начал снимать с себя доспех. — Он смотрел на Маркела годами. Видел как простой астролог играет императорским двором как кукольник своими игрушками. Видел как всего несколькими словами он отправил на смерть двух имперских лордов, решивших пойти против некроманта. Видел, как вместо его матери этот опытный интриган руководит страной. И это был его единственный пример для подражания.
— Ты думаешь на Великом Соборе он пытался вести себя подобно Маркелу? — Скептически на меня посмотрев, спросил Киранель, но судя по легкому постукивания пальцем по наплечнику своего доспеха мои слова заставили его задуматься.
— Именно так. — Кивнул я, наконец свободно вздохнув, когда с меня сняли кирасу и надетую под нее кольчугу. — Иначе я не могу объяснить его действия. Да, в будущем его род начнет управлять сразу тремя провинциями империи, а если Фрида будет хоть капельку похожа на своего отца, то и всеми четырьмя. Такой властью не обладал ни один император со времен Ронана Великого. Очень заманчивая перспектива. Но вместе с тем он рассорился с нами, тремя оставшимися герцогами империи.
— Это верно… — Сказал задумчиво ангел, положив руку на челюсть. Ненадолго воцарилась тишина, прерываемая лишь звоном отсоединяемых от меня частей доспеха. Только через пару минут, когда я еще раз ополоснулся с помощью ведра и переоделся в свежую одежду, а вызванный мной Мельхиор воскресил сражавшегося со мной оруженосца, которого сразу унесли в его покои, отсыпаться, Киранель заговорил:
— А ты не думал, что изначально все должно было пройти по другому?
— О чем ты? — Удивленно переспросил я, не поняв к чему он ведет.
— Андрей, до того как я прибыл сюда, то очень многое прочитал про род Воронов. — Начал он отвечать мне, активно жестикулируя руками. — Про твоего предка Сандора, жившего во времена Второго затмения, про основателя твоего рода — наёмника Андраса, про его внука, твоего деда, и правнука, твоего отца. У них у всех было кое-что, чего нет у тебя.
— И что же это? — Вопросительно приподняв бровь, спросил я, ожидая любого ответа. Вот только следующие слова моего старого друга выбил меня из колеи:
— Преданности. — Сказал он и, увидев полное непонимание и шок на моем лице, продолжил. — Андрей, твои предки были безумно преданны роду Грифонов и Империи, которой они служили. Вспомни кто первый бросился за Алексом в Шио? Кто всегда был на стороне императора в любых вопросах? Кто единственный послал армию в Карталь, когда сорок лет назад Годрика объявили в измене?
— Моя родня. — Тихо ответил я, поняв о чем говорил ангел.
«С такой стороны я на это не смотрел» — Подумал я, еще раз прогоняя эту мысль по кругу. Это было правдой, что мой отец, Владислав, когда был жив являлся одним из самых преданных последователей Алекса, наравне с Годриком. Тоже было с моим дедом, Даниилом, до последнего остававшимся рядом с императором, пока оба не погибли во время похода на самую северную крепость Эриша — Илума-Надин.
Предположить, что их потомок будет также предан империи и лично императору? Можно, особенно если учитывать, что слухи о моей нелюбви к императорской семье и обвинении Алекса в гибели моего отца во время войны Серого Альянса, так и не распространились за пределы узких аристократических кругов герцогства. Но опираться лишь на преданность отца и деда и думать, что сын будет таким же?