— В самом деле, — согласилась Поппи. — Трэдд промышлял мелким воровством, чтобы выжить, и вышло так, что в конце концов он оказался сотрудником секретных служб. Он не явился домой с претензиями на сокровище и на титул. Он сказал, что сначала был слишком занят тем, чтобы остаться в живых, а когда достаточно повзрослел, чтобы самостоятельно покинуть Лондон, его удерживал стыд за содеянное. Слишком много дурных поступков он совершил во избежание гибели и потому боялся вернуться домой. Но он объяснил мне, где находится сокровище. Я откопала его — с помощью кухарки.
— Только не кухарка! Ведь она скорее всего разболтала об этом всем и каждому!
Поппи махнула рукой.
— Она поклялась, что никому не скажет!
Николас сделал круглые глаза.
— Во всяком случае, — невозмутимо продолжала Поппи, — сокровище сейчас находится в этом доме, и позволь тебе доложить, что на средства от его реализации можно построить десяток таких Сьюард-Холлов. Мы разбогатеем и сможем вместе объехать весь мир.
— Серьезно? — спросил Николас, и глаза у него сверкнули.
— Да, — ответила Поппи, — и мы привезем Фрэнка сюда, в Сьюард-Холл, чтобы он здесь открыл собственный магазин.
— Поппи, любовь моя, так где же… сокровище?
Она рассмеялась и провела ладонью по его груди сверху вниз.
— Не скажу, пока ты сам не скажешь мне одну вещь. Угадай какую.
— Ты, должно быть, шутишь.
— Нимало.
Она опустила веки, потом медленно их подняла.
Губы Николаса сложились в тонкую линию, в глазах появилось угрожающее выражение.
— Я отказываюсь быть напуганной, — заявила Поппи. — Я тебя не боюсь. Мне безразлично, сколько осьминогов ты задушил.
Губы Николаса сложились в улыбку.
— Мне кажется, я понял, в чем дело, — мягко произнес он.
— Ты понял?
Он вернул ей ровное дыхание, слава Богу.
— Да, понял. Ты хочешь, чтобы тебя я хотел сильнее, чем хочу это сокровище викингов!
Поппи возразила с улыбкой:
— Я даже не думала об этом, но ты, наверное, прав.
Кончиком носа Николас потрогал шею Поппи и сказал ей на ухо:
— Да, так и есть, леди Максвелл, и не говорите мне, где спрятано сокровище.
Прижавшись к ней всем телом, он поцеловал ее в губы медленным, страстным поцелуем. Поппи замерла в его объятиях в предвкушении грядущего наслаждения.
— Ты и есть мое сокровище, — с глубокой нежностью проговорил Николас. — Все остальное может подождать.