Отсалютовав, крон-кавалерист дал шпоры коню, направив его дальше по дороге на восток, тогда как полковник Жокко дал приказ двигаться на запад. Спустя час был объявлен привал, чтобы солдаты могли дать хотя бы небольшой отдых сбитым и стёртым в кровь ногам. Кухня вновь оказалась где-то далеко позади, так что солдаты смогли поживиться лишь сухим пайком, да и то лишь те из них, кто оказался позапасливее. Остальным же только и оставалось, что распугивать окрестных ворон громким урчанием в животах.
***
– Разрешите обратиться, господин полковник? – Брайк не удержался и подошёл к командиру во время привала.
Всё время до этого лейтенант мрачно обдумывал новые обстоятельства, столь внезапно свалившиеся на их голову, и чем больше он думал, тем больше ему всё это не нравилось. На самом деле, наверняка он был не один такой тут, но остальные предпочли отмолчаться, тогда как Брайк отмалчиваться не умел.
– Что вам, лейтенант? – буркнул Жокко, обгладывающий тощего жареного цыплёнка – единственное, что смогли раздобыть для полковника.
– Я по поводу изменившихся обстоятельств, господин полковник. Должен признаться, что нахожу эту затею безрассудной.
– Что? – Жокко едва не поперхнулся, услышав это слово. – В своём ли вы уме, лейтенант, что говорите такое мне?
– Простите, господин полковник, но я вынужден это сказать, поскольку считаю это своим долгом, – склонил голову Брайк.
– И что же вам показалось таким безрассудным, лейтенант? – вкрадчивым голосом, не предвещавшим ничего хорошего, осведомился полковник.
– Я считаю безрассудным загонять себя в западню в этом замке Фалли, господин полковник, – твёрдо ответил Брайк. – Считаю, что мы должны исполнять данный нам ранее приказ и двигаться к Березне. Ещё лучше было бы, разумеется, отвести полк к востоку, но поскольку это противоречит приказу, я не стану этого предлагать. Однако ни при каких обстоятельствах я не стал бы загонять полк в за́мок.
– И почему это? – кожа Жокко медленно багровела, а в голосе явственно слышались нотки гнева.
– Я на протяжении многих недель наблюдал за гомункулами, господин полковник. Я знаю, что им не нужны ни вода, ни еда, ни сон. С ними привычные правила ведения войны теряют всякий смысл. Мы укроемся в замке? Хорошо! Но тондронцам не потребуется даже пытаться брать его штурмом. Достаточно будет просто уморить нас голодом. Время работает на их стороне, господин полковник. Не говоря уже о магии. Если к замку подойдёт один из Герцогов – неужели жалкая каменная стена сможет его остановить? Повторюсь, господин полковник, если мы отправимся дальше, замок Фалли станет нашей братской могилой.
– Однако у меня приказ крон-маршала, лейтенант! – уже не сдерживаясь, рявкнул Жокко, хотя по его лицу было видно, что доводы Брайка не пропали втуне. – И он не допускает двойных толкований.
– Простите за грубые слова, но крон-маршал уже обречён, – отчеканил Брайк. – Если он продолжит отсиживаться в замке, то ему осталось недолго. С вашего позволения, господин полковник, но крон-маршал – не военачальник, не полководец. У него нет такого богатого боевого опыта, как у вас, – лейтенант решил, что лесть может сделать полковника более сговорчивым. – Прошу прощения, но крон-маршал – не более чем придворный шаркун, который смыслит в военном искусстве меньше любого из моих солдат. Хуже то, что он, вероятно, мнит себя великим стратегом. Он не понимает главного – для борьбы с этим врагом не подойдут обычные учебники по тактике ведения боя. Наш единственный шанс – высокая манёвренность, возможность наносить максимальный урон, уходя от ответных ударов. Вам ли не знать этого, ведь вы так славно выиграли битву у Синицы!
Это была очередная грубая лесть, но Жокко на неё поддался. Его выпученные, мечущие молнии глаза стали немного более осмысленными.
– Вы понимаете, Брайк, что это тянет на трибунал? – тем не менее, проговорил он.
– Понимаю, господин полковник, и если нам удастся выбраться из этой передряги, с радостью отдам себя в руки правосудия, – спокойно и с достоинством ответил лейтенант.
– То, что вы предлагаете, больше смахивает на мятеж, поэтому я имею полное право повесить вас на первом же суку, – угрожающе прошипел Жокко.
– Пусть так, если это поможет вам изменить решение! – лицо Брайка сейчас казалось высеченным из мрамора. – Вы же знаете, господин полковник, что я прав.
– Что ж, лейтенант, – проговорил Жокко после некоторого молчания, во время которого он, видимо, вёл настоящую внутреннюю борьбу. – Вам представится возможность лично высказать свои соображения крон-маршалу Острэю. Рекомендую при этом воздержаться от тех характеристик, что вы ему дали только что. Кроме того, вы же слышали, что Березна, скорее всего, всё равно уже потеряна, – последняя фраза прозвучала почти как оправдание.