– Встаньте перед тюком с соломой и наденьте шляпу! – скомандовала Сесиль.
Цилиндр с довольно высокой тульей был сшит из простой черной ткани вместо дорогого бобрового меха. Внутри крылся небольшой сюрприз, и Сесиль с трудом сдержала усмешку при мысли о том, как на него отреагирует его светлость.
Она быстро повязала на глаза шарф, так чтобы не пришлось поправлять, ибо это могло бы насторожить публику, даже несмотря на то что присутствовавших в зале мужчин обычно охватывало небывалое возбуждение, подняла пистолет, прицелилась в Гая, которого видела довольно отчетливо, и нажала на спусковой крючок.
– Очень забавно, – протянул тот, стряхивая крошечные кружочки конфетти со своих волос, бровей и даже ресниц.
Усмехнувшись, Сесиль сняла с глаз шарф и улыбнулась. Впервые за все время знакомства она смотрела на Гая без тени подозрительности или неприязни, и его мужское естество тотчас же отреагировало на эту лучезарную улыбку, но разум радоваться не торопился.
Сесиль подошла к тому месту, куда упала шляпа, подняла ее с пола, бегло осмотрела, а потом протянула Гаю. Тот был впечатлен: дырка от пули оказалась ровно в центре тульи.
– Точно в середину, – заметила Сесиль, но ее самодовольный уверенный тон ничуть не повлиял на реакцию его естества на ситуацию.
– Отличный выстрел! – кивнул Гай. – А теперь я задам второй вопрос.
Уголки пухлых губ Сесиль опустились в недовольной гримасе, и она швырнула шляпу на стол, где лежали пистолеты.
– На сегодня я с вами закончила. Можете идти.
– Не раньше, чем получу ответ на свой вопрос.
Из горла Сесиль вырвался звук, удивительно похожий на рычание, и она скомандовала:
– Задавайте.
– Скажите, как вы оказались в Англии.
– Приплыла на лодке.
Не удержавшись, Гай рассмеялся:
– Боюсь, так дело не пойдет, дорогая. Мне бы хотелось услышать более подробный ответ.
Руки ее проворно чистили и смазывали части разложенных на столе пистолетов, а губы изогнулись в еле заметной самодовольной ухмылке.
– Вы спросили, я ответила.
– Я хочу услышать правдивый ответ.
– Другого вы не получите.
– Если хотите, чтобы я, Син или Смити, – сказал Гай, вспомнив, что Эллиот тоже репетировал с Сесиль, пусть пока всего лишь раз, – позволили вам стрелять с повязкой на глазах, то лучше будьте посговорчивее.
Сесиль вскинула голову, и он увидел гнев в ее темных глазах.
– Почему вы задаете мне такие личные вопросы?
– Потому что вы мне интересны.
– Я не предмет для изучения и не игрушка, с которой можно забавляться, – возразила Сесиль, и ее французский акцент проступил сильнее. – Направьте свое любопытство на кого-нибудь другого. Вы меня поняли? – Не дожидаясь ответа, она быстро добавила, и ее акцент стал еще заметнее: – Вообще-то я не нуждаюсь ни в вас, ни в ваших друзьях, чтобы исполнять свой номер, так что на репетиции можете больше не приходить.
Сесиль переключила внимание на пистолеты, но на этот раз ее руки заметно дрожали, выдавая гнев.
– Простите, – произнес Гай после долгой неловкой паузы, – я не хотел вас оскорбить. – Он поднял руку, намереваясь коснуться ее плеча, но передумал. – Я задавал эти вопросы, так как вы не похожи ни на одну из знакомых мне женщин, а потому действительно мне интересны. Но это вовсе не из-за неуважения.
Сесиль проигнорировала извинения.
Взглянув на ее напряженные плечи и упрямо поджатые губы, Гай вдруг испытал укол совести – нет, даже боль – от того, что сделал ее такой несчастной, и тихо сказал:
– Мне не стоило задавать вам личные вопросы. Я непременно буду здесь во вторник, как обычно, и вы сможете стрелять в меня сколько заблагорассудится, с повязкой на глазах или без оной.
На шее Сесиль дернулась жилка, и девушка коротко кивнула.
Гай уже подошел к двери, что вела в закулисье, когда его остановил ее голос:
– Я вовсе не собиралась работать в цирке. Моим отцом был Мишель Бланше – личный оружейник Людовика Шестнадцатого. Он сменил на этой должности своего отца, а тот – деда. Все наши предки служили оружейниками, начиная от моего прапрапрадеда, изготавливавшего оружие для Короля-Солнца. Я была единственным ребенком, поэтому он обучал своему ремеслу меня.
Сесиль пожала плечами и опустила глаза на свою руку, с которой рассеянно оттирала оружейную смазку.
– Вряд ли следующий король нанял бы на службу женщину-оружейника, но у моего отца не было других наследников, поэтому он обучил меня всему, что знал сам. Так что я опытный оружейник.
Сесиль сказала это с гордостью, на что имела полное право: Гай знал, что не было такого английского пэра, который не мечтал бы обзавестись оружием работы Бланше, будь то пистолет или охотничье ружье, по праву считавшимися настоящими произведениями искусства.