И при этом они ни разу не пожаловались на свою долю.
Но чем бы они ни занимались в цирке, это никак не мешало им развлекаться по ночам, по крайней мере когда речь заходила о герцоге и маркизе.
Упоминания об этих двоих появлялись в газетах с завидной регулярностью. Правда, о герцоге писали не так часто, как о его друге, и обычно в связи с государственными делами или визитом на званый обед. Зато похождения маркиза описывали с подробностями: как танцевал на балах почти каждую ночь до рассвета, как катал богатых наследниц по Гайд-парку в своем высоком фаэтоне, – но не все сплетни были столь же безобидны. Поговаривали, будто маркиз закрутил интрижки с несколькими скандально известными вдовушками и с по меньшей мере с тремя замужними дамами.
Сесиль всем сердцем желала перестать читать заметки об этом треклятом маркизе и ненавидела себя за то, что снова и снова присоединялась к толпе, ежедневно собиравшейся перед типографией Хамфри, чтобы поглазеть на новые скандальные карикатуры, но ничего не могла с собой поделать.
К счастью, сам герой скандальной хроники ничего не знал о ее одержимости его возмутительными деяниями.
Более чем когда-либо Сесиль горела желанием узнать, почему трое высокопоставленных друзей работают в цирке, но гордость удерживала ее от расспросов. Раз уж Марианна не пожелала ей довериться, то она не станет на нее давить.
Прервав размышления, Сесиль заметила, что остальные работники цирка уже поднимаются на борт. Пришло время и ей занять свое место на судне и вернуться в страну, из которой она сбежала двадцать лет назад.
Спустя некоторое время, когда Сесиль стояла у борта корабля и наблюдала за бурлящей внизу водой, к ней подошел мужчина, занимавший все ее мысли, но прежде чем он успел открыть рот, она сказала:
– Вас ищет Марианна.
Искоса посмотрев на Сесиль, Гай облокотился о бортик рядом с ней.
– Не беспокойтесь, дорогая. Она уже меня нашла и загрузила работой.
– Тяжелая работа закаляет характер, – не осталась в долгу Сесиль.
Гай рассмеялся:
– Но она переключила внимание на Сина, так что я спасен. Во всяком случае, до тех пор пока не прибудем в Кале.
Сесиль пропустила это замечание мимо ушей, желая, чтобы маркиз ушел, и отчаянно надеясь, что останется.
Гая словно что-то беспокоило. Он переводил взгляд с собственных рук на воду, потом на стоявшую рядом женщину.
– Где вы работали до того, как решили наняться в цирк? – не удержалась от вопроса Сесиль, раздумывая над тем, какую ложь маркиз придумает в качестве ответа.
– То тут то там.
– И чем занимались?
– Тем, что поручали.
На этот раз рассмеялась Сесиль:
– Коль уж вы вознамерились прятаться под чужой личиной, неплохо было бы придумать себе правдоподобную биографию.
– О чем это вы?
Внезапно Сесиль стало невыносимо терпеть ложь.
– Я знаю, кто вы такой… лорд Карлайл.
Однако вместо того, чтобы выказать неудовольствие или хотя бы удивиться, маркиз… развеселился, а Сесиль досадливо поморщилась.
– О, в самом деле? И как давно вы раскрыли обман?
– Как только вас увидела, – усмехнулась та. – Я знаю о вас все.
И вновь маркиз не выказал удивления:
– И что же именно вы обо мне знаете, мисс Трамбле?
– Я читала о вас в колонках светской хроники и видела бесчисленные сатирические иллюстрации в витринах типографии.
– Ведь это такие надежные источники информации.
– Хотите сказать, что в рассказах о вас нет ни слова правды?
– Не знаю… Какой именно вас интересует?
– О, их так много!
– Тогда вам будет несложно выбрать какой-то один.
– Как насчет одной из наиболее известных историй о вас и герцогине Лестер? – выпалила Сесиль, не в силах сдержаться при виде написанного на лице маркиза самодовольства.
Губы Дарлингтона изогнулись в озорной улыбке.
– Ах да… Одно из наиболее известных – или, скорее, скандально известных – моих изображений.
Сердце Сесиль забилось быстрее, стоило представить вышеозначенную карикатуру, на которой были изображены обнаженные маркиз и герцогиня, возлежавшие на кровати под балдахином в роскошно обставленной спальне. В окне виднелось лицо пожилого мужчины, и казалось, будто он держится за подоконник, забравшись по стене дома.
Карикатура собрала перед типографией мистера Хамфри такую толпу, что дежурившим на улице караульным пришлось зачитать Закон об охране общественного порядка. Ведь почти три сотни человек, желавших поглазеть на новую карикатуру, пытаясь пробраться поближе, расталкивали соседей, и в конце концов завязалась массовая драка.