И хоть той магии были лишь малая толика, за несколько поколений она была вымыта из крови, но даже эти крохи с тщанием берегись и пестовались. Дед лично следил за развитием ее источника, а после его смерти и отец.
- Никогда не забывай, кто ты есть, и чья кровь течет в твоих жилах, - сухая морщинистая, но такая теплая ладонь деда ласково гладила ее волосы, а глаза смотрели пронзительно, остро, вырезая в ее памяти и душе сказанные слова на всю жизнь.
Однажды он принес ей раненную птицу, крылья были жестко изрезаны, а туловище залито кровью. Когда она подняла свои заплаканные глаза и горько воскликнула:
- Дедушка, что же нам делать?
- Ты можешь спасти ее, - прозвучал немедленный ответ.
- Но как?!
- Попробуй сосредоточиться и влить свою силу в это бедное создание.
- Но, я ведь не смогу, - неуверенно произнесла Тэль.
- Ты знаешь достаточно, чтобы исполнить это простое задание, - строго посмотрел на нее старик.
- Но дедушка, ведь ты сможешь помочь ей гораздо лучше меня!
- Я смогу, но ты должна научиться, и сама пользоваться силой. Приступай, иначе она умрет.
Тогда Тэль впервые смогла помочь своим даром живому существу. Осознание своих возможностей грело ей душу. Ведь она могла помочь страждущим и умирающим! Ценный дар, посланный богами. Она не могла понять, почему же Орден Света так стремится уничтожить его носителей. Во всяком случае, она начала относиться к своему дару с величайшим почтением стремясь увеличить свой источник.
С тех пор у Тэль появился законный повод пропадать в саду по несколько часов за медитацией, и ее никто не беспокоил. Время от времени она убегала в вересковую пустошь, она притягивала ее как магнит. Это было ее тайное место. Именно там она чувствовала себя цельной, и именно там ее резерв рос и развивался быстрее, чем в любом другом месте. "Не знаю, действительно ли эта земля проклята богами, но она явно благословлена магией" - весело хмыкала Тэль, щелчком пальцев развеивая иллюзию парящего дракона, и спеша домой.
Их сосед, в чьи обширные владения входила, и вересковая пустошь, барон Альвисс Тирр, или же Черный Барон, был правой рукой самого герцога Сайэнорского, хозяина Северных Земель. Уже на протяжении многих веков именно его замок Серая Твердыня, расположенный у самой границы защищал королевство от тварей, чье логово было расположено за Северными горами. Герцог был могущественен, его земли обхватывали всю северную границу, а гарнизон состоял из элитных воинов, которые были специально обучены сражению с темными тварями. С герцогом приходилось считаться даже королю. Однако, несмотря на все его заслуги, в народе о нем ходили нехорошие слухи. Святые отцы из Ордена с удовольствием поддерживали слухи о его якобы связи с Темноликой, и обвиняли в колдовстве, но сделать ничего не могли.
Барон Альвис Тирр на своих землях появлялся редко, все время посвящая службе герцогу и пропадая в северном гарнизоне, где он занимал высокую должность. К слову, у правой руки герцога тоже была слава. Слава жесткого, если не сказать жестокого человека, собственноручно убившего не мало тварей. В пустоши же на окраине его земель и вовсе никто не появлялся, даже крестьяне редко ходили сюда, ибо полезные ягоды и грибы здесь все равно не росли. Тэль могла спокойно сидеть в тайном уголке, раскачивая резерв и тренируясь в магии.
Так продолжалось довольно долгое время. Годы тихого и счастливого детства прошли спокойно и омрачены были лишь смертью дедушки, человека ей крайне дорогого. Тэль, которая была его любимицой и, получавшая от него заботу и ласку больше, чем от родителей, болезненно пережила это время. Но стойкий и сильный характер, заботливо развитый стариком, помог ей справиться с этой утратой, и смело смотреть в будущее не оглядываясь в прошлое.
Девушка расцвела и радовала своей красотой и изяществом домочадцев и слуг. Она готовилась к первому своему балу, когда произошло событие изменившее ее дальнейшую судьбу.
Глава первая
Пробуждение было внезапным, словно неведомая сила с ускорением вытолкнула ее из темных пучин забытья наверх, к свету, к жизни. Воздух с силой ворвался в легкие, будто его направляли извне специально, а сердце заполошно забилось в груди. Глаза ее распахнулись широко, неверяще, разглядывая роскошный полог над головой. Слух уловил шелест ткани и пораженный выдох: