— Какие, письма? — удивился принц.
— Пригласительные. Гостей созывать, — выкрутился я.
— А почему Его Величество Кэнтар не сделает так же, сказал о замужестве и мне не надо будет всякой чепухой заниматься? — недовольным голосом поинтересовался Рональд.
— Ну, во-первых, чтоб она случайно раньше времени не проболталась, а то еще помешают. А во-вторых, это нужно тебе самому. Жить с женщиной, вышедшей замуж по приказу или по любви — большая разница. К слову, тебе тоже следовало бы влюбиться, говорят, легче переносить женские капризы, когда эту женщину любишь, — мне вспомнилась моя сестра из другого мира, с её фокусами по отношению к своему мужу.
— Мне дам как-то не требовалось уламывать, уговаривать, да и соблазнять тоже, все больше отбиваться приходилось, — хмуро сообщил принц.
— Ничего страшного. Когда-то надо начинать. Почему не сейчас? Начни с такого способа: подходишь, говоришь комплимент, типа вы сегодня изумительно выглядите, и сразу же, не оглядываясь, уходишь, и так по нескольку раз на дню. Я не проверяла лично, как это работает, а лишь читала в книге, поэтому будь осторожен, а то можешь и по морде, в смысле, по лицу получить, или еще что-нибудь подобное. Результаты мне каждый день сообщай, если пойдёт как-то не так, придумаем что-то другое, — порекомендовал я, и быстро сбежал, сказав, что очень занят.
С момента нашего появления во дворце королей Родэна, я попросил Сэта полетать по всему замку, исследуя его вдоль и поперек.
— Ли-и-и!!! Сколько простора! А людей! Я нашел такую замечательную алхимическую лабораторию! А какие здесь тайники и переходы! Судя по количеству пыли и паутины в них, все кто мог и должен был знать входы и выходы, успешно забыли, или, переходя в мир иной, не успели передать эти сведения своим преемникам, — возбужденно поделился со мной своей радостью он.
Будучи привидением, Сэт легко проходил сквозь стены, и потому уже в первый день нашего присутствия в замке, обнаружил тайные переходы и комнаты. Получив такое замечательное известие, я попросил его исследовать их в первую очередь. Поздно вечером, когда все ложились спать, или рано утром, если подслушиваемые разговоры затягивались допоздна, он появлялся в моей комнате и передавал все, что он слышал во дворце.
Так же мы условились с Сэтом, что не меньшее внимание он уделяет подслушиванию конкретных помещений, в которых жили советники, министры, всевозможные управляющие… Для нас было очень важно как можно скорее разобраться, кто из окружения враг, кто друг, а кто к нам нейтрален. Врагов следовало срочно убрать то ли физически, то ли сослать куда подальше, а на их место поставить более лояльных людей.
Имея большие надежды на использование в своих целях, мы занялись составлением карт тайных переходов со слов Сэта. Тут же приступили к их исследованию, лично проверяя все входы и выходы. Также приходилось сразу же мыть и чистить все проходы, чтобы появиться где-то извазюканными в паутине и пыли. Этих ходов оказалось великое множество. Нам пришлось урезать свой сон до шести часов, и придворной жизни посвящать лишь три-четыре часа, и все равно мы с трудом успевали очищать уже найденные проходы. К тому же, выяснив, что некоторые из них подходят к комнатам министров и членов Совета, я стал выставлять для подслушивания у скрытых отверстий дежурных. Во всех этих делах участвовали только члены команды, чтобы никто посторонний не догадался о нашем открытии.
Исследуя новое ответвление прохода, не заметил, как потерял направление и мне показалось, что я начал накручивать круги. Как такое могло получиться, я не представлял, но выйти в уже исследованное место у меня не получалось. В какой-то момент, споткнувшись, выронил факел, который, зашипев, тут же потух.
Да чтоб тебя на… и в… — от избытка эмоций выругался я.
Дальше пришлось двигаться уже на ощупь. Будучи без света и в замкнутом пространстве, а так же, не зная как выйти к своим, я потерял счет времени.
Устав бродить, я в изнеможении опустился на пол, и вдруг рука зацепила какую-то железку. От радости я чуть не подпрыгнул. Усилием воли удержал руку на месте, а затем медленно попытался ощупать находку. Эта штуковина была похожа на запорный механизм, вот только располагалась по какой-то причине, почти у пола. Продолжая на ощупь изучать механизм, я задумался, что делать: продолжить и дальше разыскивать коридор, ведущий к нам, или все же попробовать выйти здесь.
Пока размышлял, рука случайно нажала на какой-то там штырек сильнее, чем следовало, и тихо скрипнув, запорная панель начала отходить в сторону. Быстро вскочив, я подбежал к проему, молясь про себя всем богам, чтобы в помещении, куда ведет этот ход, никого не оказалось. В противном случае придется убить человека только из-за того, что он оказался не в том месте в неподходящее время.
Выглянув, я обнаружил коридор, в котором почти никого не было, только неподалеку спиной ко мне располагался мужчина, который то ли открывал, то ли закрывал дверь в комнату. Не ожидая пока появятся еще какие-либо зрители, рванул к мужику и стал мягко, но настойчиво толкать его в спину.
— Ах, сударь, вы позволите? Пожалуйста, мне нужно срочно с вами переговорить. Это очень важно. Да шевелите ногами, — под конец фразы, не сдержавшись, зарычал я.
Затолкав его в комнату, и убедившись, что тайный вход закрылся, я захлопнул дверь. Если в коридоре было полумрак, и моим глазам, после полной темноты, было нормально все видно, то здесь для меня было слишком светло. Пришлось несколько раз поморгать, чтобы привыкнуть к яркому свету.
Окинув комнату быстрым взглядом, я заметил, у двери тумбочку с большим подсвечником и быстро переместился к нему поближе. Мало ли как отреагирует на появление и внешний вид жертва моей наглости. Посоха, или другого оружия у меня с собой не было, а с подсвечником уже приходилось управляться. Лишь заняв нужную позицию, попытался рассмотреть, кого же это я осчастливил своим присутствием.
Передо мной стоял мужчина лет тридцати, одетый по последней моде, но без излишней пёстрости, строен, где-то на голову выше меня, с русыми волосами и светло-коричневыми глазами. Лицо его сложно назвать красивым, но породистость, аристократичность, придавала ему своеобразную привлекательность.
Мое перемещение к столику не осталось незамеченным, но отреагировал он лишь ехидной усмешкой, которая почти сразу исчезла с лица. Заметив его реакцию на передислокацию, я лишь насмешливо хмыкнул, мол, не стоит недооценивать противника. В ответ на моё хмыканье он сложил на груди руки и начал беззастенчиво рассматривать меня с головы до ног.
Наглость какая! Возмутившись, я решил принять высокомерную позу, но, проведя рукой по голове, нащупал паутину и мусор, запутавшиеся в волосах. Замерев на секунду, я поднес ладонь к глазам и тут же рванул к зеркалу, висевшему неподалеку.
ТО, что там отражалось, напоминало помесь метелки для темных и старых чердаков и ёршик для печных труб. С минуту порассматривав это пугало, я попытался вообразить, насколько высокомерно оно могло бы выглядеть. От представленной картинки меня разобрал смех, и я начал ржать. Слезы потекли по грязным щекам, и попытка их вытереть не менее грязными руками приводила к появлению разводов, делая меня похожим на индейцев или африканцев в боевой раскраске.
Парень молча и с непроницаемым лицом наблюдал за моими действиями, лишь в глазах время от времени появлялся смех.
— Не объяснит ли сударыня, кто она такая, и что делает в моей комнате? — холодно произнес он, требовательно глядя на меня.
— Воспитанные мужчины первыми представляются даме, — жеманным тоном произнес я, но вспомнив, каким пугалом выглядит данная дама, засмеялся снова.
— Граф Тимош Кондор, к вашим услугам, сударыня, — с некоторой ехидцей в голосе, представился парень.