- Повелитель, разрешите мне поведать вам кое – о чём.
- Говори, Хюррем. – разрешил султан.
- Как вы отреагируете, дамы и господа, если узнаете, что герцог Норфолк действительно непричастен к сему преступлению? – громко спросила султанша у присутствующих.
Вопрос вызвал резонанс. За сегодняшнюю ночь произошло столько всего, что мысли перемешивались в головах. Теперь это заявление супруги султана шокировало если не многих, то не осталось незамеченным.
- Неужели вы верите мне, Ваше Величество? – с надеждой спросил Томас.
- Я верю фактам, Ваша Светлость. – ответила Роксолана. – А факты говорят, что организатором нападения на миледи Говард является вовсе не герцог Норфолк.
- А кто же тогда?
Стоило Хюррем заявить о невиновности Томаса Говарда, одна дама из числа присутствующих пожелала поскорее удалиться из этого дома. Выражение торжества пропало с лица Элеоноры Фейган. Если Роксолана сейчас публично откроет её тайну, весь гениальный план рухнет. Элеонора понимала, что ей несдобровать, поэтому решила незаметно прокрасться к двери. К своему удивлению она обнаружила, что выход перекрыт и около него стоят двое стражников. Леди Фейган метнулась было в сторону запасного выхода, но Рустем преградил ей дорогу.
- Прочь, варвар! – рявкнула Элеонора.
- Куда ты спешишь, цыпа? – услышала она в ответ. – Боишься, что филей поджарят за все твои свершения? Так об этом раньше беспокоиться надо было, теперь же не отвертишься.
Глядя на зловещую улыбку Рустема, леди Фейган не на шутку испугалась. Похоже, что теперь её ничто не может спасти. Однако то, что далее сказала Роксолана, напугало молодую женщину гораздо больше.
- Милорд Норфолк не был заинтересован в том, чтобы пролить кровь своей супруги на Османской земле. Мы все видели, что накануне он вел себя вполне достойно и был постоянно на виду. Настоящим заказчиком сего богомерзкого действа является леди Элеонора Фейган!
Сделав попытку прорваться сквозь охрану, Элеонора была чуть ли не мгновенно скручена Рустемом и выброшена на пол под ноги к обоим монархам. Теперь точно ничего хорошего ей не светило. Состроив испуганную мину, она с надеждой глянула в толпу. Сэр Френсис Брайан не то, чтобы был недоволен обвинениями, выдвинутыми в адрес его невесты, он пришёл от них в ярость.
- Что за произвол?! – взбесился он. – Как вы смеете, Ваше Величество, обвинять благородную английскую леди в организации разбоя?
- Как вы смеете, Ваша Светлость, разговаривать с супругой великого Падишаха на повышенных тонах? – мгновенно оборвал его Рустем, чем вызвал одобрение Сулеймана.
- Благодарю, Паша. – величественно произнёс он. – Я только что хотел сказать то же самое.
- Приношу свои извинения. – смиренно промолвил Брайан. – Но всё же я не верю в виновность леди Фейган.
- Верно. – согласился с ним Генрих Тюдор. – Как – никак, но мисс Элеонора – английская подданная, а значит, все ещё находится под моим личным покровительством.
- Что ты можешь предъявить в оправдание своих слов, Хюррем? – Сулейман оставался совершенно невозмутимым.
- Что ж, я расскажу, как было. – объявила Роксолана. – Мне стало известно, что госпожа Элеонора по приезду в Стамбул долго выслеживала герцогиню Норфолк и вот, наконец, получила повод к началу активных действий. Через Хасана Агу она наняла банду разбойников, которых послала шпионить за Нигяр Хатун и в нужный момент убить её вместе с ребёнком, а ответственность за преступление переложить на плечи милорда Говарда, так как его отношение к супруге всем известно.
- А где же этот Хасан Ага, посредник, которого можно было бы допросить? – полюбопытствовал Генрих.
- К несчастью допросить его уже не получится, Ваше Величество. – ответил Рустем. – При задержании этот предатель предпочёл спрыгнуть со стены и предстать перед Аллахом, чем сдаться.
- Ваше Величество, милорд, - с надеждой обратилась Элеонора к своему государю, - это клевета. У этой женщины нет ни доказательств, ни свидетелей!
- Ошибаетесь, - возразила Хюррем, - здесь присутствуют свидетели, готовые подтвердить мои слова.
Собравшиеся расступились и обратили свои взгляды на свидетелей, которых вызвала султанша. Ими оказались Сюмбюль и Шакира. Слуги рассказали всё, что им было известно о похождениях леди Фейган в точности то же самое, о чём ранее стало известно Хюррем. Элеонора морщилась и краснела, обдумывая слова в своё оправдание.
- Ваше Величество, Повелитель, - в отчаянии обратилась она к монархам, - неужели вы поверите каким-то рабам? Их же можно подкупить, запугать, шантажировать, угрожать убийством в конце - концов! Ничего подобного я не совершала!
- Да покарает меня и Шакиру Хатун Аллах, если мы солгали Их Величествам, ах! – театрально пропел Сюмбюль, закатив глаза.
- Рабы складно говорят, да. – промолвил Генрих. – Чьё слово в Османской Империи ценится выше, свободного человека или говорящей вещи?
Прежде чем Сулейман успел что-то ответить, в диалог снова вмешалась Хюррем.
- Повелитель, скажите, кому вы поверите в первую очередь? Человеку, который с детства служил вам верой и правдой или иностранке, с которой вы едва знакомы и которая не далее, как прошедшим днём то и дело отлучалась, не говоря никому ни слова в объяснение? – султанша повернулась к дочери Генриха. – Леди Мария, Ваше Высочество, разве я не права? Разве вы не видели собственными глазами, как леди Элеонора периодически покидает залу, где подписывались договора?
Теперь взгляды были устремлены на принцессу Марию. Растерявшись, девушка не сразу поняла, что от неё хотят услышать. Но осознав, что от её показаний может зависеть судьба двух государств, быстро собралась с мыслями.
- Да, - выдохнула она, - конечно, я видела, как мисс Фейган отлучалась, и довольно часто. Но я и представить себе не могла, зачем она это делает!
- Ох, куда катится этот мир, раз уже подкупить принцессу не составляет большого труда. – мрачно заявила во всеуслышание Элеонора.
Её слова больно задели Марию. Король Генрих с недоверием поглядел на дочь.
- Между прочим, - шепнул он султану, - я уже рассказывал о том, при каких условиях я вступил в брак с её матерью. Англичане не владеют искусством вранья, но испанцев в этом деле ещё никому не удалось превзойти.
На глазах у девушки стали наворачиваться слёзы. Подбежав к властелину востока, она схватила край его халата и, поцеловав его, посмотрела Сулейману в глаза.
- Ваше Величество, неужели вы думаете, что я лгу?
- Встаньте, дитя моё. – ласково промолвил Сулейман. – Уж кто-кто, а вы ни в коем случае не похожи на лгунью. Я верю вам.
Тут что-то подсказало Элеоноре, что её конец неизбежен. Свидетельских показаний было более, чем предостаточно. Однако молодая женщина не могла позволить себе сдаться.
- Слова, одни слова! – вскрикнула она. – Что можно доказать одними лишь словами? Ничего!
- Неправда, у меня есть и вещественное доказательство. – возразила Роксолана, а затем обратилась к своему верному подручному. – Рустем Паша, прошу, передайте мне бумагу, которую удалось изъять у предателя.
Учтиво поклонившись своей госпоже, Рустем вынул из-за пазухи небольшой клочок бумаги, свёрнутый в трубочку и протянул его султанше. Хюррем аккуратно взяла записку и продемонстрировала её всем собравшимся, не переставая улыбаться.
- Вот, господа, это и есть вещественное доказательство. – объявила она. – Это – страница из дневника Хасана Аги. За несколько минут до того, как Рустем Паша с вверенным ему отрядом ворвался в логово предателя, он записал на ней все события дня, в том числе и организацию покушения на герцогиню Норфолк. – султанша бросила взгляд на Элеонору. – Конечно, он записал, кто передал ему деньги за приведение этого гнусного действа в исполнение. Вы догадываетесь, кого он назвал, чьё имя выведено чернилами на сем листке.
Роксолана протянула бумагу Элеоноре. Не помня себя от бешенства, та подскочила на ноги, и, выхватив записку из рук султанши, принялась с остервенением рвать её на мелкие кусочки. Но она не знала, что именно этого и добивалась коварная королева востока! Торжественная улыбка засияла на её лице.