– Прикажете еще что-нибудь помыть?
Кухарка поставила котелок на место и выпрямилась.
– На сегодня достаточно. Иди ужинать с остальными. И помни, девочка, ты должна быть на кухне с рассветом.
– Да, мэм. – Лана бросилась в столовую для слуг, где только что накрыла на стол.
В комнате уже столпилась стайка незнакомых девушек, они накладывали себе в тарелки еду с общего блюда и рассаживались вокруг стола.
– Ты, должно быть, новая помощница на кухне? – спросила одна из девушек, накладывая себе что-то из дымящегося котла. Она была очень высокая, тоненькая как тростинка, с невероятно большими руками.
За окном уже сгустились сумерки. Лана не покладая рук работала на кухне целый день и теперь чувствовала себя совершенно обессилевшей. Ноги подкашивались, руки болели от тяжести многочисленных котлов, что она перетаскала за день. Казалось, на ней не осталось живого места.
– Да, это я.
– Ирландка. – Девушки переглянулись, – Удивительно, и как это Свенсон тебя наняла?
– Безвыходная ситуация. Кухарка вышвырнула предыдущую служанку за дверь. Срочно понадобилась замена.
– Обычное дело. – Высокая девушка отрезала большой ломоть хлеба и намазала его маслом. – С тех пор как я здесь работаю, на твоем месте перебывало с полдюжины помощниц. И ни одна не задерживалась дольше нескольких недель.
– И все они, уходя, старались запугать следующих, правда, Джонни? – подхватила миловидная маленькая блондинка, сидевшая напротив.
– Джонни? – Брови Ланы удивленно изогнулись. Высокая девушка улыбнулась и оседлала пустой стул.
– Папа всегда хотел сына, но я была шестой девочкой подряд. И последней. Мама говорит, что в честь отца меня и назвали. – Она кивком указала на блондинку: – А это Шведка.
– Это не имя, конечно, прозвище, – уточнила девушка. – Готова поспорить, что тебя здесь нарекут Ирландкой.
И не успела Лана ответить, как с другого конца стола послышалось:
– И как тебе первый рабочий день, а, Ирландка?
– Нормально. – Лана положила себе немного еды и уселась на свободное место за столом.
– Ну, ты продержалась до вечера, и тебя не уволили. – Девушки с улыбкой переглянулись. – Быть на побегушках у нашей кухарки – дело нелегкое. Некоторые и одного дня не выдерживали.
Лана окинула взглядом сидящих за столом. Большинство девушек были слишком заняты едой, чтобы принимать участие в разговоре. Они просто одобрительно кивали время от времени, не отрываясь от тарелок.
– Кто-нибудь из вас знаком с Туми?
Девушки лишь молча переглянулись.
– Может, это та, на чье место тебя взяли? – предположила Джонни.
Сердце Ланы упало. Она изо всех сил надеялась, что это не так. Ведь если бы не доброта Туми, ей бы никогда не получить этой работы. С другой стороны, она не виновата в несчастьях уволенной девушки.
Среди прочих была пухленькая кудрявая девушка. Она жадно запихивала еду в рот; не успевая толком пережевывать, запихивала еще. Возле нее сидела женщина постарше. Она помолилась, прежде чем приступить к ужину. Все были одеты в одинаковые блекло-серые платья и белые переднички. Эта униформа была как отличительный знак прислуги Ван Энделов. И хотя волосы у всех должны быть спрятаны под белый кружевной колпак, девушки давно устали заправлять вечно выбивающиеся пряди на место. Вьющиеся и прямые, рыжие, светлые или темные – они торчали во все стороны в жутком беспорядке, а измотанные горничные механически поглощали пищу.
– Вы всегда так поздно ужинаете? – спросила Лана.
Шведка так и прыснула со смеху.
– Иногда и до полуночи нет времени перекусить. Свенсон держит прислугу в ежовых рукавицах. Ей очень нравится власть. Хотя некоторые считают, что у нее нет выбора и она должна выполнять распоряжения миссис Ван Эндел и заставлять нас. Но как бы там ни было, наш выбор тоже невелик: делай, что тебе говорят, или ищи другое место.
– Хочешь пожаловаться, Ирландка? – спросила Джонни. Лана покачала головой, и девушка рассмеялась. – Это хорошо, а то одна уже пожаловалась. Так ее не только выгнали, но и предупредили, что ее имя внесут в черный список. Так что она не смогла найти работу ни в одной богатой семье этого города. – С этими словами Джонни осушила стакан молока и утерлась рукавом.
Наблюдая за ее манерами, Лана вспомнила о другом человечке, тоже всегда утиравшемся рукавом.