Душная комната под самой крышей была пуста. Ее обитательницы уже разбрелись по дому и принялись за работу. Свенсон указала на койку в дальнем углу комнаты:
– Это твоя кровать.
Лана с трудом подавила стон, готовый сорваться с губ. На кровати лежало светло-серое платье и белый крахмальный передник.
– Переодеться?
Экономка кивнула, и Лана под ее взглядом сняла платье и надела форму. Рукава болтались, подол платья закрывал туфли. Даже передник, подвязанный на талии, не помогал. Платье было на несколько размеров велико.
Свенсон вздохнула:
– Я вижу, оно тебе великовато, но тут уж ничего не поделаешь – придется поносить пока это. Потом швея сошьет форму для тебя. Я велю ей начать прямо сейчас. Негоже, если мистер и миссис Ван Эндел, вернувшись из Европы, застанут одну из своих служанок в таком виде. Их хватит удар. – Она повернулась и открыла маленький платяной шкаф, устроенный в нише стены. Он был разделен на шесть одинаковых частей. – Вещи можешь держать здесь.
Лана начала было распаковывать свои скромные пожитки, но экономка решительно покачала головой:
– Потом разберешь вещи, сейчас не до этого. Кухарка грозится перевести половину горничных на кухню.
Лана затолкала узел с вещами и свое платье в свободную ячейку и спустилась вслед за экономкой.
На кухне ей показали множество шкафов, уставленных посудой и набитых всевозможной провизией. Она в жизни не видела столько одинаковых тарелок и столько серебряных приборов. На их чистку, наверное, уйдет целый день и потребуется дюжина работниц. Также здесь полки со всевозможными кастрюлями, чайниками, котелками и сковородами. «И зачем одной семье столько посуды?» – думала она. Ей показали ящики, доверху набитые чистейшими льняными полотенцами и аккуратно сложенными скатертями и салфетками. Ничего из этого изобилия, как объяснила Лане экономка, никогда не используется на официальных приемах. Для этого существуют кружевные салфетки и вышитые скатерти.
Экономка указала на несколько чанов с водой, стоящих на плите, и огромный таз в раковине.
– Приведи все это в порядок, и кухарка скажет, что делать дальше. И смотри, выполняй все ее приказы не прекословя. – Она перевела дыхание и продолжила: – Она проверяет эти шкафы каждый день и докладывает мне. Если она заметит малейшую грязь на посуде или жир на сковороде или чайнике, тебе сделают замечание. Три замечания – и ты окажешься на улице, как и твоя предшественница. Ясно?
– Да, мэм. – С этими словами Лана закатала рукава униформы.
Свенсон ткнула в небольшую скамеечку:
– Это тебе понадобится, чтобы доставать до верхних полок. И смотри, не запутайся в собственном подоле, а то всю посуду перебьешь.
– Я буду очень аккуратна. – Лана еще не забыла вчерашнюю сцену с увольнением. Она намертво впечаталась в ее мозгу. И ей совсем не хотелось оказаться выброшенной на улицу.
Шелестя всеми своими накрахмаленными нижними юбками, экономка вышла, оставив Лану разбираться с беспорядком на кухне. Размеры хаоса были столь устрашающими, что не было времени сожалеть о прошлом или задумываться о том, во что, собственно, она вляпалась.
– Ну, – кухарка оглядела сверкающую чистотой кухню, ее рука скользнула по столешнице, – ты принесла из прачечной чистые полотенца, как я тебе велела?
Ее глаза, похожие на бусинки, так и буравили девушку.
– Да, мэм. – Лана кивком указала на выдвижные ящики буфета, но кухарка опередила ее движение. Достав стопку аккуратно сложенных полотенец, она осмотрела их, положила на место, затем так же внимательно проверила скатерти.
– Я еще посмотрю кастрюли и сковороды.
Лана стояла посреди комнаты и ждала, пока кухарка водила большим пальцем по ободку каждого котелка, а некоторые даже смотрела на свет в поисках пятен.
Если у этой женщины и было имя, Лане оно было неизвестно. Все здесь называли ее просто «кухарка». Она не возражала. Лана вдруг поняла, что и у нее здесь тоже нет имени. Кухарка называла ее «девочка», миссис Свенсон обращалась к ней не иначе как «эй ты». Поразмыслив, она рассудила, что это все же лучше, чем когда тебя осыпают проклятиями.
– Прикажете еще что-нибудь помыть?
Кухарка поставила котелок на место и выпрямилась.
– На сегодня достаточно. Иди ужинать с остальными. И помни, девочка, ты должна быть на кухне с рассветом.
– Да, мэм. – Лана бросилась в столовую для слуг, где только что накрыла на стол.
В комнате уже столпилась стайка незнакомых девушек, они накладывали себе в тарелки еду с общего блюда и рассаживались вокруг стола.
– Ты, должно быть, новая помощница на кухне? – спросила одна из девушек, накладывая себе что-то из дымящегося котла. Она была очень высокая, тоненькая как тростинка, с невероятно большими руками.
За окном уже сгустились сумерки. Лана не покладая рук работала на кухне целый день и теперь чувствовала себя совершенно обессилевшей. Ноги подкашивались, руки болели от тяжести многочисленных котлов, что она перетаскала за день. Казалось, на ней не осталось живого места.
– Да, это я.
– Ирландка. – Девушки переглянулись, – Удивительно, и как это Свенсон тебя наняла?
– Безвыходная ситуация. Кухарка вышвырнула предыдущую служанку за дверь. Срочно понадобилась замена.
– Обычное дело. – Высокая девушка отрезала большой ломоть хлеба и намазала его маслом. – С тех пор как я здесь работаю, на твоем месте перебывало с полдюжины помощниц. И ни одна не задерживалась дольше нескольких недель.
– И все они, уходя, старались запугать следующих, правда, Джонни? – подхватила миловидная маленькая блондинка, сидевшая напротив.
– Джонни? – Брови Ланы удивленно изогнулись. Высокая девушка улыбнулась и оседлала пустой стул.
– Папа всегда хотел сына, но я была шестой девочкой подряд. И последней. Мама говорит, что в честь отца меня и назвали. – Она кивком указала на блондинку: – А это Шведка.
– Это не имя, конечно, прозвище, – уточнила девушка. – Готова поспорить, что тебя здесь нарекут Ирландкой.
И не успела Лана ответить, как с другого конца стола послышалось:
– И как тебе первый рабочий день, а, Ирландка?
– Нормально. – Лана положила себе немного еды и уселась на свободное место за столом.
– Ну, ты продержалась до вечера, и тебя не уволили. – Девушки с улыбкой переглянулись. – Быть на побегушках у нашей кухарки – дело нелегкое. Некоторые и одного дня не выдерживали.
Лана окинула взглядом сидящих за столом. Большинство девушек были слишком заняты едой, чтобы принимать участие в разговоре. Они просто одобрительно кивали время от времени, не отрываясь от тарелок.
– Кто-нибудь из вас знаком с Туми?
Девушки лишь молча переглянулись.
– Может, это та, на чье место тебя взяли? – предположила Джонни.
Сердце Ланы упало. Она изо всех сил надеялась, что это не так. Ведь если бы не доброта Туми, ей бы никогда не получить этой работы. С другой стороны, она не виновата в несчастьях уволенной девушки.
Среди прочих была пухленькая кудрявая девушка. Она жадно запихивала еду в рот; не успевая толком пережевывать, запихивала еще. Возле нее сидела женщина постарше. Она помолилась, прежде чем приступить к ужину. Все были одеты в одинаковые блекло-серые платья и белые переднички. Эта униформа была как отличительный знак прислуги Ван Энделов. И хотя волосы у всех должны быть спрятаны под белый кружевной колпак, девушки давно устали заправлять вечно выбивающиеся пряди на место. Вьющиеся и прямые, рыжие, светлые или темные – они торчали во все стороны в жутком беспорядке, а измотанные горничные механически поглощали пищу.
– Вы всегда так поздно ужинаете? – спросила Лана.
Шведка так и прыснула со смеху.
– Иногда и до полуночи нет времени перекусить. Свенсон держит прислугу в ежовых рукавицах. Ей очень нравится власть. Хотя некоторые считают, что у нее нет выбора и она должна выполнять распоряжения миссис Ван Эндел и заставлять нас. Но как бы там ни было, наш выбор тоже невелик: делай, что тебе говорят, или ищи другое место.