Заинтересовавшись ее словами, он выгнул бровь:
– Зачем? – На этот раз он осмотрел ее по-настоящему внимательно. Несмотря на вечерние тени, он увидел покрасневшие глаза, бледные щеки, ссутулившиеся плечи. Ему отчаянно хотелось обнять ее и прижать к себе, однако он заставил себя не шевелиться. – Что случилось, Лана? Тебя кто-то обидел? – Она не, ответила, и он доверительно понизил голос: – Если я поделюсь с тобой своими секретами, то, думаю, и тебе надо сделать то же самое. Ну же, говори, Лана. Что случилось?
Она глубоко вздохнула и медленно выдохнула.
– Если мне не удастся убедить Ван Энделов и всех остальных, что на самом деле я – знатная дама, то лучше мне умереть.
Он тихо засмеялся:
– Ты слишком молода и мила, чтобы желать смерти.
– Прекрати это!
– Что я должен прекратить?
– Свое актерское сладкоречие. У меня серьезное дело, Ветер, и мне нужно, чтобы ты согласился мне помочь. Видишь ли, от этого зависит жизнь человека.
– Жизнь? – Он моментально стал серьезным. – Твоя?
Она покачала головой, так что ее тугие локоны заплясали.
– У моей лучшей подруги Шивон родился малыш, Колин. Я была с ней, когда он родился – и это делает меня его самой близкой родней. Мы с Шивон выросли в приюте, и я дала ей честное слово, что если с ней что-то случится, то я буду растить Колина как собственного сына. А теперь они с мужем умерли, а Колин оказался в Ист-Сайдском сиротском доме. Директриса не разрешает мне увидеться с ним и утешить, потому что я всего лишь иммигрантка и горничная. Что еще хуже, миссис Ван Эндел на людях согласилась усыновить Колина – и теперь она связана своим обещанием и не может отступиться, хотя ей и очень хотелось бы это сделать. Поэтому мне надо доказать всем, что я богаче и знатнее миссис Ван Эндел, иначе я навсегда потеряю Колина. И кроме тебя, мне никто помочь не сможет.
Озорная улыбка Ветра по мере ее путаного объяснения меркла. Он заговорил так же серьезно, как и она:
– Я вижу, что это для тебя очень важно, Лана. Но ты действительно уверена в том, что мальчику с тобой будет лучше? Подумай обо всем том, что могут дать ему деньги Ван Энделов! Хорошее образование. Достаток. Этого ты никогда ему обеспечить не сможешь.
– Но…
Он взмахнул рукой, прерывая ее возражения.
– Очень хорошо, что тебе хочется сдержать слово, данное умершей подруге. Но что ты можешь дать мальчику такого, чего не смогут дать Ван Энделы?
– Я люблю его всем сердцем. От них он этого не дождется никогда.
– Пусть ты так считаешь, но в этом ты не можешь быть уверена. Может быть, когда они возьмут его к себе в дом, он станет им так же дорог, как и тебе.
– Они уже закрыли от него свои сердца. Я слышала, как миссис Ван Эндел говорила мужу, что на самом деле Колин ей не нужен, но теперь, когда весь Нью-Йорк прочел про ее намерение, она никак не может отказаться. А что до мистера Ван Эндела, то он обозвал Колина ирландским отребьем, а его жена с ним не спорила.
– Ясно. Ты услышала это из их собственных уст. – Он помолчал, пытаясь усвоить все то, что она ему сказала, а потом вздохнул. – Послушай меня, Лана. Прежде чем мы пойдем дальше, ты должна кое-что услышать.
– Нет, это ты должен слушать. – Она запустила руку в саквояж и показала ему горсть денег. – Вот что мне удалось накопить. Это – твое, Ветер, все твое, если ты согласишься научить меня вести себя так же, как ты.
Он резко вскинул голову.
– Я знаю, как нелегко тебе давались эти деньги. Неужели это для тебя настолько важно, что ты готова отдать мне все свои сбережения, лишь бы сдержать обещание? Лишь бы научиться вести себя как… как знатная и богатая леди?
– Для меня нет ничего важнее! – Лана сунула ему деньги. – Бери их, они все твои.
Увидев, что он продолжает колебаться, она отвела взгляд и стала смотреть на воду. Ее голос стал печальным:
– Знаю, что я не умная и не хитрая, не то что Верна Ли. Я простая и неловкая и, наверное, излишне открытая, чтобы уметь играть роль так же хорошо, как ты, но я готова над этим работать.
Его голос смягчился:
– Ты настроена очень серьезно, да, Лана? Ты полна решимости это сделать.
– Да. Я не просто этого хочу – я должна это сделать. Я обязана добиться успеха. Я не могу допустить, чтобы Колин вырос без любви, потому что мне это знакомо. Я в отчаянном положении, понимаешь? А в крайних ситуациях нужны крайние меры. Так что если мне придется потратить все деньги на то, чтобы научиться врать, изворачиваться и выдавать себя за ту, кем я никогда не была, я это сделаю – только бы ты согласился меня всему научить.
Ветер присел на валун, составлявший часть волнолома, и стал обдумывать услышанное. Он молчал так долго, что Лане стало трудно дышать.
Наконец он отшвырнул прочь сигару и повернулся к ней. Она увидела, что в его глазах снова появился озорной блеск.
– Если я соглашусь на это, ты пообещаешь делать то, что я буду тебе говорить?
– Буду. Обещаю.
Она сунула ему в руку свои деньги.
Он посмотрел на них, а потом убрал их в карман.
– Тебе нужна подходящая одежда. Ты должна научиться ходить, говорить без ирландского акцента и выдавать себя за аристократку.
– Ты можешь приказать мне пройти нагишом по Центральному парку – и я не стану жаловаться.
– Это ты сейчас так говоришь. Не забывай – ты должна будешь посвятить все свое время этому новому пути, который ты себе избрала.
– Все мое время? Но я же только что отдала тебе мои деньги! Ты же слышал Уилбура. Он готов взять меня на прежнюю работу. Я могла бы работать по ночам, а ты бы учил меня днем.
– Тебе надо будет посвятить этому все твое время, Лана. И дни, и ночи.
– Но на что я буду жить? Той малости, что я тебе отдала, не хватит даже чтобы купить одежду и заплатить за жилье.
– Предоставь мне беспокоиться о твоей одежде. А что до жилья, то ты можешь жить у меня. Я сейчас устроил себе берлогу в доме на Пятой авеню.
У нее округлились глаза.
– Как актер и мошенник может позволить себе дом на Пятой авеню?
– Ты ведь сама сказала, что я – самый лучший. У меня есть очень щедрые благодетели. – Он улыбнулся. – И очень ловкие партнеры, которые помогут мне преобразить тебя в знатную даму.
– Партнеры? – Она подозрительно посмотрела на него.
– Люди, которые научат тебя правильно говорить и ходить, носить дорогие наряды и украшения.
Она одарила его недоверчивым взглядом.
– А твои партнеры, случайно, не такие же актеры и мошенники, как ты? Или, может, кто-то похуже? Это не женщины, которые работают на улицах?
Он прижал ладонь к сердцу.
– Я потрясен, поверь мне! Меня ужасает и шокирует то, что ты могла подумать такое обо мне и моих… партнерах. – Он посмотрел ей прямо в глаза. – Уже жалеешь, Лана? Только не говори мне, что ты испугалась.
Она не имела привычки лгать.
– А если и так?
– Хочешь передумать?
Она выставила вперед подбородок, словно кулачный боец.
– Я просто не понимаю, как мне можно будет прожить без работы и возможности зарабатывать деньги.
Ветер беззаботно пожал плечами:
– Если ты хочешь, чтобы у нас все получилось, ты должна отбросить эти заботы и позволить мне делать мое дело. Ты готова довериться мне, чтобы я превратил тебя в знатную леди? – Он заметил, что она действительно задумалась над его вопросом – и ввел в игру козырную карту: – Давай я выражу это так, Лана: что тебе важнее? Честность? Благопристойная и правильная жизнь? Или право растить твоего обожаемого Колина?
Он увидел в ее глазах боль и понял, что его удар был точным. Она гораздо больше нравилась ему такой: готовой броситься в бой. Хорошо хоть, что она больше не собирается зарыдать – когда он только ее увидел, ему показалось, что она очень близка к этому. Он не вынес бы ее слез. Похоже, что эта странная, упорная, миниатюрная женщина приобрела над ним какую-то власть. Тенью улыбки или одной слезинкой ей удавалось обвиться вокруг его сердца – и тронуть его.
Подняв ее саквояж, он взял ее под локоть и повел прочь от «Синего гуся».