— Ра… ми… рес…
Мысли теряются в сером тумане. Конечности холодеют. Глупая смерть. Впрочем, он ее заслужил. Правы были предки, когда запрещали секс между братьями. Ничего хорошего из этого не выходит. Кортес сжимается в комок на полу, теряя сознание, но вспышка нового портала заставляет его открыть глаза.
— Да чтоб вас всех! — падает рядом с ним на колени Рамирес. — Кто это сделал?
— Твоя… сучка… так… глупо…
— Я не позволю тебе умереть, — шепчет Рамирес, садясь на пол рядом с Кортесом и обнимая так, чтобы левая рука оказалась возле его клыков. Прижимает ее ко рту демона и шепчет снова: — Давай, брат, ну же! Пей!
Кортес впивается в подставленную руку. Глотает, но… Он демон, а не вампир. Слишком много крови потеряно. Слишком много внутренностей сожжено. Так глупо!
— Не вздумай умирать, слышишь? Я тебя с того света достану!!!
— Я… тебя… тоже…
…
Рамирес держал на руках истекающего кровью Кортеса и лихорадочно просчитывал ситуацию, выхода из которой не было. Спасти демона могли только в Императорской больнице, но перемещения порталом он не переживет. И что делать? Что?! Кортес дернулся в последней попытке вздохнуть, захлебнулся кровью и затих.
— Нет!!! — взвыл Рамирес, теряя все свое хладнокровие и выдержку. — Не умирай!!! Я не позволю!!!
Что-то взорвалось в его груди огненным шаром, пронеслось по жилам, наполняя неведомыми доселе силой и знаниями.
— Сделай его своим, Великий Герцог, — коснулся его щеки сквозняком из распахнувшегося настежь окна ветер. — Поставь метку и залечи раны сам.
Рамирес разломал ошейник когтями, впился в шею Кортеса клыками, не дослушав… И провалился в чужую душу и тело по самые рога. Огляделся кругом, врезал по упрямому сердцу Кортеса ногой, заставляя биться снова, почувствовал, как рвется в бой его кровь и сперма, которыми брат был полон под завязку, и спустил их с поводка, наблюдая за работой со стороны. Остановил процесс регенерации, когда жизни Кортеса перестала угрожать опасность и вернулся в реальный мир выжатым, как лимон.
Гроза и ливень за окном нещадно трясли деревья, ветер бился об оконную раму и рвал занавески, а в самом дальнем углу квартиры притаился солнечный зайчик. Рамирес не мог его не заметить, потому что стал другим: мир вокруг словно замедлил бег, усилил запахи, цвета и звуки, обрел небывалую глубину и смысл.
— Хорошо быть Великим Герцогом демонов, — прохрипел Рамирес, с облегчением падая на спину, чтобы хотя бы пару минут тупо попялиться в потолок, чувствуя ровное биение сердца лежащего рядом в отключке Кортеса нутром. — Только хлопотно.
Поднялся на подкашивающиеся ноги, подхватил на руки Кортеса и шагнул вспышкой мгновенного портала прямо в Императорскую больницу Подземелья, где сдал брата сбежавшимся на шум медсестрам, постоял в тяжелых раздумьях и шагнул очередным порталом туда, где бывают лишь Избранные. Теперь он имел на это полное право.
Планета Подземелье, Дом у озера, Шесть дней до дня Х
День клонился к закату, яхта привычно поскрипывала обшивкой у причала, а в кресле-качалке, укрывшись пледом по самый нос, сидел рогато-клыкастый демон. Давно сидел. Почти двое суток. Уставившись в одну точку с таким видом, будто в ней сосредоточилась вся правда жизни, которую он никак не мог постичь.
— Хорошо, хорошо, ладно!
Раздраженно-виноватый голос, раздавшийся из ниоткуда, демона нисколько не удивил. Как и воплотившиеся на причале красавцы-мужчины и ангел.
— Рамирес, хватит на нас давить! — шагнул к демону Прайм.
— Я не давлю. Сижу просто, качаюсь в кресле, жизнью наслаждаюсь…
— Не паясничай, — укоризненно посмотрела на демона ангел.
— Хорошо, — неожиданно встал с кресла Рамирес. Скинул плед. Скрестил руки на груди и уставился на них в упор. — Вы сделали меня Великим Герцогом, открыли тайну покорения чужих душ и помогли мне спасти брата. Чем обязан?
— Иногда мы помогаем…
— Не надо строить из себя святых! — оборвал Энджи Рамирес. — Все знают, что за вашу помощь приходится расплачиваться. Очень дорого расплачиваться! Иногда даже слишком.
— Не хами, — нахмурился Франсуа. — Мал еще, с бессмертными таким тоном разговаривать.
— Как хочу, так и разговариваю! — завелся Рамирес. — Мне надоело быть пешкой в интригах! Ладно, Дэнис с ее властными заморочками, она за свою жизнь сражается, но вы! Вам какого черта от меня надо?!
— Мы тебе помогли, а ты недоволен? — не очень убедительно возмутился Прайм.
— Помогли? Вы сделали меня Великим Герцогом в обход Императора! Как я должен ему это объяснять?
— Никак. Просто не говори, и все, — пожал плечами Франсуа. — После победы над Флавиусом он все равно сделает тебя…
— Он поймет, что я уже Великий Герцог! — перебил его Рамирес.
— Об этом мы как-то не подумали, — взъерошил золотые волосы Прайм. — Но знаешь, мы, в общем и целом, ни при чем, потому что Великим Герцогом ты стал сам.
— Сам?!
— Ну да. У всех Наследников есть способности, они просто заблокированы.
— А я блокировку снял?
— Да. Переживал за брата сильно, вот и перегнул палку, — уселась в кресло Энджи. — Ты бы лучше о Дэнис с Сэмом подумал. Они за тебя беспокоятся.
— Я только о них и думаю, — расслабил сведенные судорогой напряжения плечи Рамирес.
— Ты не о них думаешь, — подошел к нему Прайм. Коснулся лица горячей ладонью, заглянул в глаза. — Не путай любовь к брату с любовью к любимому. Это разные вещи. Поверь мне, я знаю, о чем говорю.
— И как отличить одно от другого? — спросил Рамирес, любуясь бессмертным солнечным оборотнем всей своей высокохудожественной душой.
Замечая поразительное сходство с Неру. Запутываясь в происходящем еще больше. Дэнис, похожая на сэра Маркуса. Неру — вариация на тему солнца Прайма… Во что он вляпался?! Хорошо хоть он сам ни на кого не похож!
— Любимый – не тот, с кем можешь жить, а тот, без кого жить не можешь, — сказал Прайм.
— Словоблудие это все, — поморщился Рамирес. Вспомнил, из-за чего на причал пришел, и вернул разговор в прежнее русло: — Почему вы следите за мной? Почему помогли? Я об этом не просил.
— Потому что твоя мать с нами… ээээ… нас соблазнила… ээээ… ну и ты…
Франсуа замешкался, подбирая слова, но Рамирес понял и так. Сел на причал там, где стоял, и погрузился в раздумья. Недолгие. Наличие в родителях бессмертных развратников многое объясняло. Многое, но не все. Рамирес обвел взглядом нереально красивых мужчин и печально подпер квадратный подбородок когтистой рукой:
— Я все понимаю, кроме одного.
— Да? — присел рядом с сыном Прайм. Обнял за плечи. Согрел теплом.
— Почему я такой страшный получился? — обиженно посмотрел на него Рамирес, чем заставил смеяться даже Энджи. — Что? У меня не лицо, а мозаика криворучки!
— Ты красив душой и телом, — ответил, отсмеявшись, Франсуа. — Хватит тебе и этого.
— Спасибо, конечно, но лучше бы было наоборот, — сказал Рамирес и отчетливо понял, что ответ на самые важные вопросы не получит никогда.
Ветер и Солнце – мастера ходить вокруг да около, а он воин. И пешка в игре, которую вели между собой бессмертные. Какова ее цель? Кто кому дорогу перешел? Чего они все от него хотят? Вопросы, на которые нет и не будет ответов до тех пор, пока не станет слишком поздно. Если бы в Рамиресе жила хоть капля вредности, он бы покончил с собой немедленно. Просто, чтобы всем до единого игрокам насолить! Но ее не было, а были Сэм, Дэнис и Кортес, которые рвали душу и сердце Рамиреса на мелкие кусочки. Что с ними со всеми делать, он не представлял вовсе, а потому махнул на все рукой и отправился в любимый кабак Столицы, чтобы в третий раз за всю свою недолгую, но полную событий жизнь, напиться в говно и что-нибудь учудить.
Планета Подземелье, Столица, Пять дней до дня Х
Рамирес появился в особняке Сэма к вечеру следующего дня: мрачным, молчаливым и потрепанным. Залез к Сэму в постель на целые сутки и едва не затрахал насмерть, благо бдительная Дэнис на пару с Моро сумела-таки их друг от друга оторвать. Моро Сэма накормил и усыпил, а Рамиресу повезло куда меньше, потому что за него взялась Дэнис и устроила ему форменный допрос.