Сонаро, бдивший за покоями Неру круглосуточно, донес информацию до слегка паникующих без босса слуг и облегченно откинулся в кресле. Наконец-то бардак в доме Сэма закончился!
…
Иногда смотреть на любимых, занимающихся сексом, куда приятнее и интереснее, чем участвовать в любовных играх самому. Рамирес понял это через неделю спортивного секса, что устроили ему Дэнис с Сэмом. Как выяснилось, на их фоне он был даже не мальчишкой, а невинным младенцем! Ладно, Сэм, у него века тренировок с самыми крутыми учителями по сексу во Вселенной, но Дэнис! Откуда что берется? Рамирес устал от их буйных фантазий очень быстро и, как заправский старик, мечтал о скучном утреннем сексе на двоих: он сверху, а партнер снизу. Или наоборот. И все. Просто глаза в глаза. Губами в неспешном поцелуе. Членом глубоко в мускулистые ягодицы. Когтем по черным чешуйкам…
— Да что же это такое, а?! — спрятал лицо в подушку Рамирес.
Восемь дней он изгонял из своей постели четвертого. Восемь! Дней! Бесконечных. Мучительных. Проведенных в ожидании того, что завтра будет лучше, чем сегодня.
— Куда уж лучше-то?
Умом Рамирес прекрасно понимал, что здесь и сейчас у него есть все, о чем только можно мечтать: титул, власть, деньги и о, нереальная для демона роскошь, любящие и любимые! И даже получивший титул брат. Брат. Да.
— Никакой он мне не брат!
Эта мысль втыкала нож ревности, тревоги и беспокойства прямо в сердце ежеминутно. Заставляла отслеживать эмоции своего демона, которому было еще хуже, чем ему. Он должен был с ним поговорить. Объяснить! Развеять хотя бы часть той ерунды, что придумывал Кортес, но одна мысль о том, что он останется с ним один на один, вызывала приступ неконтролируемого… чего-то. Рамирес не был готов ни к встрече, ни даже к разговору. Кто знает, чем они закончатся?!
— Чудо ты мое страшное, что с тобой?
На плечо демона легла хрупкая ладошка Сэма, бедра коснулись лукавые коготки Дэнис, и он вдруг понял, что задыхается.
— Мне надо глотнуть свежего воздуха, — скатился с постели Рамирес.
Метнулся в студию, распахнул окно и распластался на подоконнике грудью, подставляя голову ласковым солнечным лучам, нерешительному ветерку и капающим с безоблачного вечерне-багрового неба дождинкам:
— Я не могу так больше. Я сойду с ума! Сделайте же что-нибудь!!!
— Мы не можем, мальчик наш, — виновато растрепал короткие волосы на голове Рамиреса Ветер.
— Заставьте меня забыть о нем!
— Мы пробовали, ты вспомнил, — нарисовал на его спине сердце солнечный луч.
— Что? — мигом перестал страдать Рамирес. — Вы заставили меня забыть?! Когда? О чем?!
— Давно. О 700-м дне рождения Кортеса. Ты мог… наделать глупостей, — зашелестел рисунками в студии Ветер.
— Глупостей? Глупостей?! — зарычал Рамирес. — Моя любовь к Кортесу — это глупость?!
— Он твой брат.
— ОН МНЕ НЕ БРАТ! — гаркнул Рамирес и неожиданно почувствовал, как слетает с сердца невидимая паутина запретов и сомнений. Заискрился запредельной яростью. — НЕ СМЕЙТЕ. МЕНЯ. ЗАСТАВЛЯТЬ!!!
— Мы не заставляем, — растерялся солнечный луч.
Воплотился человеком возле последнего портрета, проследил за кинувшимся вон из студии демоном и нахмурился. Нехорошо так нахмурился. Франсуа возник рядом с ним и немедленно обнял.
— Солнышко, не злись. Мне больно!
— Ты пытался управлять Рамиресом?
— Я, Прайм, — воплотилось ангелом за спиной Франсуа Энджи. — Из нас троих в последние годы только я думаю головой. Если Рамирес выберет Кортеса, Император спалит нас в Огненной Бездне.
— Ты преувеличиваешь, — поморщился Франсуа.
— Может быть, — пожала плечами Энджи. Подошла к любимым и спряталась в их надежных руках от всего мира. — Но лучше продумать пути отступления. Дариус в ярости невыносим.
— Дариус еще ничего, — передернул плечами Франсуа. — А вот Великое Ничто!
— Ребята, — обнял их Прайм. — Давайте расскажем все Маркусу, а? Он нас спасет. Если что.
— Искренне надеюсь, что «если что» все-таки не случится, — тяжело вздохнула Энджи.
— Оптимистка.
…
Дэнис и Сэм обнаружили пропажу Рамиреса только ночью. Обшарили особняк, обзвонили всех и вся, но так его и не нашли, а потом, ближе к утру, Сэм пришел в студию, зарылся в разбросанные по полу рисунки и понял то, что понимать не хотел. Дэнис нашла его через полчаса сидящим в углу студии и рыдающим в три ручья.
— Сэм? Ты что?!
Он в ответ протянул ей наугад взятый с пола рисунок.
Четкие карандашные линии. Выгнувшееся в экстазе пузырящееся мышцами тело запрокинувшего назад голову демона, сидящего на мускулистых бедрах верхом. Тщательно прорисованные черные змеиные чешуйки на груди и плечах…
Дэнис плюхнулась на пол рядом с Сэмом и заревела тоже, слишком уж неожиданной и болезненной оказалась правда. Массовую истерику прекратили Неру и Моро, которые пришли за ними через десять минут после начала, утащили в бассейн на руках, отмыли, зашептали и на два голоса донесли одну простую мысль:
— Зачем вам Рамирес, если у вас есть вы?
Профессор Вилкинс осознал мудрость этого вопроса первым: расправил плечи, забрал из рук Неру Дэнис и предложил ей выйти замуж за него по традициям его родной, человеческой и Великим Ничто забытой, планеты. Человек он или где? И неважно, что на Подземелье эта церемония, как и обручальные кольца на пальцах, ничего значить не будут, важно, что вся остальная Вселенная будет в курсе. Дэнис согласилась, не раздумывая. О чем думать? Она получила все, чего хотела, и даже немного больше: двух мужей, один из которых любимый, а второй друг и, пусть и сбежавший, но любовник, власть, титул и уважение во всех мирах без исключения.
— Знаешь, нам без Рамиреса даже лучше, — сказала Дэнис любимому после первого пугающе-интимного секса на двоих. Словно не телами, а душами…
— Но? — улыбнулся Сэм.
— Но за него мы все равно еще поборемся, не будь я Великая Герцогиня Вальтерус. Муж он мне, или где?
Сэм рассмеялся и обрел внутреннее умиротворение. Он умел ждать веками, если оно того стоило. А оно того стоило. Четыре тысячи лет, отпущенных Великому Герцогу Рамиресу, — долгий срок, за который много чего может измениться.
Шестая планета Пятого круга, Старый Город, День десятый
Ночь. Скрипящий на промозглом осеннем ветру фонарь. Красно-желтые заплатки листьев на газоне. Торопливо бегущие по лужам под зонтиками люди. Кортес стоял, упершись рогами в залитое дождем панорамное окно квартиры, в которой провел самое счастливое время в своей жизни, и думал. То есть пытался думать.
Ему хотелось выть от безысходности, от ненависти, от любви, от унижения и от того, что все это будет длиться как минимум три тысячи лет. Великий, твою мать, Герцог де Сент-Перес, ага. Раб он, а не герцог. Демон, у которого есть все, но на самом деле нет ничего, потому что все, что ему было нужно, собралось в одной-единственной занозе, имя которой Рамирес. То есть Великий Герцог Вальтерус, счастливо женатый на дьявольски красивой Великой Герцогине Дэнис и имеющий официальным любовником легендарного Сэма Вилкинса. А еще имеющий своим рабом Великого Герцога де Сент-Переса. Вот она, вселенская справедливость в действии: сначала де Сент-Перес имел Вальтеруса, а теперь все наоборот, только в тысячи раз хуже.
Кортес провел когтем по холодному окну, вызывая мерзкий скрип стекла. Что ему теперь делать? Что?! Как избавиться от того, кто может прочитать все твои мысли и намерения в любой момент? Как выгнать его из своего сердца? Как заменить любовь на ненависть? Как?! И чем нужно пожертвовать, чтобы обрести свободу. Жизнью? Рамирес ему не позволит. Это и радовало, и бесило до невозможности!
Дверь позади Кортеса открылась, но он не сдвинулся с места, потому что в отражении оконного стекла отчетливо разглядел шагнувшего из освещенного коридора в темную комнату Рамиреса. Сердце ухнуло в желудок, вызывая тошноту. Как с ним разговаривать? О чем? Он ведь получил все, что хотел. Кортес смотрел на медленно идущего брата в окно. Что ему надо? Чего он хочет? Насладиться унижением Великого Герцога де Сент-Переса? Обойдется. Лучше умереть!