Выбрать главу

Корвин, сын оправившего в паломничество вместе с герцогомкнязяТщебыслова, поехал в монастырь, где похоронена его мать, дочьВолинскогокнязяизПоморья, княгиня ободритов, хитроумная Воислава. Годовщина смерти — сын обязан посетить могилу матушки.

Во время богослужения в храмвдруг явилсяНиклота с небольшой свитой. И — с мечами: обычно мечи оставляют при входе. Между кузенами случилась ссора. Перешедшая в резню. Сам юный князь, два епископа, местный и Шверинский, приехавший на церемонию поминания, множество вельмож Тщебыслова, монахи-бенедектинцы… были убиты. Слуги прибывших в монастырь придворных были во дворе храмавырезанытолпой ворвавшихся мятежников.

У князя Николая не было ничего. Кроме имён его отца и деда да шести парней из людей герцогини. Которые перебили его охрану по дороге от "прекрасной донны", сопроводили его через Эльбу и обеспечили минимальную безопасность при первых встречах с возможными сторонниками. Ещё помогли прирезать двоюродного брата.

Монастырь ещё догорал, когда в Велиграде начались беспорядки. Нечто подобное случилось в РИ через шесть лет — после смерти Тщебыслова на турнире в Люнебурге. Сейчас… не было ещё взрослого привычного наследника, не вполне устоялась система управления, живы были многие сподвижники Никлоты Великого и Вартислава, а многие противники ещё не появились.

Князь Николай въехал в Велиград под восторженные крики толпы и душераздирающие вопли убиваемых. Мятежники выпустили из темниц множество людей, которым новые порядки, устанавливаемые на землях ободритов под влиянием герцога Генриха и посредством князя Тщебыслова, были… неприятны.

Никлоте Молодому, как его стали называть, сразу стало понятно, что остановить эту прежде битую, унижаемую, ограбляемую, а ныне озлобленную, пьяную от крови толпу — невозможно.

Отказаться от призрачной короны короля ободритов? От своих желаний? От мести? От… "прекрасной донны", мечтающей стать его "покорной пленницей"? Ему?! Внуку и сыну великих?!

Тогда — возглавить.

История, начавшаяся как юношеские мечты о восстановлении справедливости, об отмщении за отца, за собственные страхи и унижения, приправленная обычным для этого возраста и происхождения тщеславием, вскипевшая на огне гиперсексуальности, разбуженной и направленной "прекрасной донной", перешла из разряда личных в разряд общественных.

"Она — не дала. Но — даст". И народы сошлись в кровавой схватке.

Семейный конфликт в кругу двоюродных братьев, внуков Никлоты Великого, перешёл в войну династическую. И немедленно дальше — в народную, священную…

"Народная" в смысле: геноцид. Местные — племена славян союза бодричей, принялись резать пришлых, преимущественно немцев. С небольшой примесью фламандцев, голландцев и датчан.

"Священная" в смысле: религиозная. Язычники, поклонники разных культов — Святовита, Чернобога и Белобога, Триглава и Радигаста, Яровита и Прове… прибивали распятыми к воротам, сжигали заживо, разбивали молотами головы… христианам. И резали друг друга.

Немцы и онемечившаяся за столетия после Карла Великого часть славянской элиты, попала под удар войны народной. Немцы и окатоличествовшаяся часть местной элиты — под удар войны "священной". Почти вся местная элита была такой. И в крае пошла третья война — социальная. Бедные резали богатых.

У Николая Вартиславовича не было выбора. С того момента, когда он пришёл на ночное свидание, осмелился насытить свой взгляд наготой своей госпожи, прикоснуться к телу "прекрасной донны" хотя бы губами… он уже не мог остановиться. "Отыграть назад" — потерять. Однозначно — самоуважение. Наверняка — свободу. Очень возможно — голову.

"Зачем мне жизнь, в которой нет…" — чести, свободы, головы, "донны".

Каждый его шаг — побег, убийства в монастыре, мятеж в Велиграде… — предопределяли всё большую вражду с властями. Светской и церковной. И он, просто для того чтобы спасти себя, должен был бежать вперёд, погружая родной края в пучину мятежа, раздора, крови…

Никлота был провозглашён "народным" князем. И принялся "приводить народ к единению". "Ободриты — форева!". Уничтожая новых баронов, прежних князьков и выдвинувшихся непослушных лидеров повстанцев.

"Мятеж не может кончиться удачей" — полтораста тысяч жителей этих земель, славян-язычников или вдруг причисливших себя к таковым, не могли противостоять шестимиллионной Германии. Не говоря уже об отсталости в хозяйственном, организационном, военном… отношениях. Их было в разы меньше саксонцев. Но… Вот именно сейчас…