После пяти минут объятий он понял, что здесь что-то не так. Я перестала вырываться, утихла и вообще расслабилась. Просто подумала и решила: на сегодня хватит с меня треволнений! Отодвинул меня и начал всматриваться в мои глаза… А меня потянуло на хи-хи… Он что-то у меня спрашивал – я его не слышу, а значит и ответить не могу на его вопрос…. Хи-хи сдерживать стало трудно, а делать серьёзное лицо еще труднее, но я справлялась. Он что-то говорил, объяснял, даже руками начал размахивать… а у меня заиграла Верка Сердючка «Чита-Дрита»…. А он руками размахивает в такт… Вот после этого я не сдержалась и заржала в голос. ВсЁ! Меня можно выносить. Села на пол, продолжая смеяться. Потом, немного отсмеявшись и вытирая слёзы, подняла голову и посмотрела на Станислава Львовича… На его лице было удивление, непонимание и злость. Рядом с ним стояли дядя, Ирма и Вилли с такими же выражениями лица, только без злости.
От их вида я заржала ещё громче, демонстративно вынимая наушники из ушей. Да-а-а, занимательное зрелище. Станислава Львовича перекосило. И вот не понятно от чего: от удивления или злости. А остальные ржут. Почему ржут? Так пока я смеялась, он им что-то говорил, видать объяснял, что он сказал мне, и какая я пакость ржу над ним. Видать говорил о чувствах ко мне, потому что дядя ржет, издевательски посматривая на него.
Дядя подошел, сел рядом, обнял меня и уткнулся мне в плечо, продолжая издевательски ржать. Да-да, очень издевательский смех. На него удивленно начали взирать Ирма с Вилли, а директор заподозрил в нашей реакции не ладное…. Ну, просто я с дядей поделилась о случившемся, и про затею отца рассказала. Наверное, поэтому он так и старается, чтоб у меня здесь все сложилось. Очень приятно, что хоть кто-то заботится обо мне в мою пользу, при этом советуясь со мной.
Директор психанул, развернулся и ушёл. И дверью хлопнул. Ирма побежала за ним, укоризненно на мне взглянув. А я что? Я не виновата. Ну-у-у, если хорошо подумать: лучше б эти полгода, что готовили свадьбу, директор просто начал ухаживать за мной. Может что-нибудь и сложилось…хотя, вряд ли. Не мой тип мужчин. Я за все время, сколько работаю в школе и живу в деревне, внимание на него не обращала. Вообще. Ну, есть он и есть. Рада за него. И все! Больше никаких эмоций он у меня не вызывал. А тут такие страсти… И я ещё и виновата. Обидно.
-Ну, что роднулька? Попадос у нас? Или как? – у дяди молодежный сленг, потому что каждый год ездит в Россию к родственникам и племянникам. Вот и подцепил. А это такая зараза… Самой трудно избавится.
-Да нет, не попадос. Сам виноват, а я не при чем. А вообще, почему он сюда приехал? Неужели за мной? – наверное отец сдал, он может.
- Прости! Я тебя забыл предупредить: у Ирмы через три дня день рождение. Сейчас будут съезжаться родственники. Ну, кто ж знал, что этот директор деревенский и сводный брат моей жены – это одно лицо! Так что придется нам его терпеть. Увы. – все это он сопровождал подниманием себя и меня с пола.
-Блииин! Это ж сколько мне его лицезреть! – буду избегать с ним встреч. Благо домик позволяет – двухэтажный и комнат много, и лестниц на второй этаж две. Так что прорвемся! – А когда он обратно? Надеюсь сразу после праздника? – надежда умирает последней.
- Ох, Герда. Я даже не знаю. В прошлом году он гостил у нас две недели, а потом поехал вместе с отцом и мачехой к ним домой. А сейчас…. Я не знаю. Но попробую узнать. А может и настоять. – он улыбнулся мне и подмигнул. Так приятно на душе сразу стало. И вообще после этого инцидента грусть, тоска прошла. Хорошо-о-о…
- Мне бы не хотелось, чтоб ты с кем-то ссорился из-за меня… А Ирма с братом хорошо ладят? Все-таки сводные? – дядя меня приобнял за плечи и повел в мою комнату. Сразу понятно, разговор серьёзный.
Когда нас покинул Вилли, и в какой момент разговора ни я, ни дядя не заметили.
Мы зашли в мою комнату, я стянула с головы бондану, разулась и залезла с ногами на кровать. Дядя устроился рядом.
-Знаешь у Ирмы со Стасом, твоим директором, отношения такие же как у тебя с Каем. – ОГО! И еще раз ОГО!
У меня с Каем разница в возрасте шесть лет. И когда родился братик я от него не отходила. И вообще очень долго родителей просила мне купить братика. И в шесть лет моя мечта сбылась. Я и сейчас очень отчетливо помню момент, когда забирали маму с братиком из роддома. Братика передали мне на руки, не отцу, как принято, а мне! Я была самая-самая счастливая! И с того момента я, можно сказать, и не выпускала его с рук. Все соседи удивлялись такой любви, все ждали ревность от ребенка, столько лет прожившего в единоличной любви родителей. А тут такое… На любую прогулку с подругами я брала братика, подруги возмущались – я посылала их лесом. Да, было даже такое. И сейчас, был бы брат рядом, я бы послала всех лесом и, если б надо было, перевернула мир. У брата точно такое же отношение ко мне. Родители конечно же радовались, по началу… А потом начали наказывать меня за такую любовь. .. Маме с папой кто-то напел, что это болезненная любовь между братом и сестрой и что надо принимать меры, пока мы малы (мне было десять, брату четыре). И с тех пор за нами тотальный контроль! А меня от себя стараются далеко не отрывать и мне не давали вздохнуть, потому что я сильно проявляла эту любовь. И поэтому у них разногласия с бабушкой. Бабушка просила, оставить нас в покое, но нет, родители лучше знают. Брата и меня начали таскать по разнообразным детским психологам. Итог родителям не понравился, потому что им сообщили: оставьте детей в покое все у них нормально, просто вашей дочери в детстве не хватало родительской любви, вот она на брата выплескивает, что не хватало ей. Вот так. Отчасти они правы. Родители всегда работали, чем то занимались, но не мной. Чаще всего я была предназначена сама себе. Но я не скажу, что родительской любви мне не хватало. Каждый вечер отец читал мне сказки, утром, ласково зацеловывая меня, будила мама. И это было, даже когда родился братик. Только было одно но. Брат засыпал только со мной, и успокоить могла его я. На маму он не реагировал. Вот так.