Вместо Татьяны, когда до ухода за погранконтроль оставалось меньше получаса, примчался Юра на пару с Аней, тихой девочкой из параллельного потока. Юрка въехал сразу:
— Не пришла?
— Не-а, — разочарования в Васином голосе хватило бы на пятерых.
— И не придет, — неожиданно жестко заметила Аня.
— Это почему же? — влез Юрка. — Вася у нас ого-го, таких парней не бросают!
— Какие же вы, мальчики, недогадливые… Таня на женитьбу рассчитывала.
— С чего ты взяла?
— Обычное дело, посмотрела на твою семью, квартиру, перспективы оценила, решила на себе женить, она же не москвичка.
— Ну так я бы вернулся!
— Ага, а тем временем уже сессия и бакалавриат пролетает. А с московским мужем шансы на магистратуру выше.
— Та-ак, — протянул Юра, — это что же получается, ты со мной по расчету?
— Пфф, — фыркнула и рассмеялась Аня. — Я с Арбата, ты бутовский, это еще посмотреть надо, кто по расчету!
Шуточки как-то скрасили прощание, хотя Вася надеялся до самой последней минуты.
— Давай, бро, удачи! Чая из коки привези!
— Обязательно! — взмахнул паспортом Вася и скрылся под надписью “Зеленый коридор”.
Контроль, посадка, взлет… Только минут через двадцать, когда погасло табло “пристегнуть ремни”, Вася смог внимательно оглядеть группу и с удивлением понял, что знает или встречал раньше почти всех.
Ну ладно дядя — он специалист по всяким электронным штучкам, а их в багаже на пару-тройку сотен килограммов. Ну, возможно, еще два или три человека понимают в технике. Но остальные?
— Пап, а ты вообще каким боком к экспедиции? Ты же не археолог, не технарь…
— Надо же, спохватился! Я уж думал, ты никогда не спросишь, — хитро прищурился Егоров-средний.
И объяснил. Всякие там Нэшнл Джиографики, красиво показывающие полевую работу тружеников науки, аккуратно обходят вниманием тот факт, что напичканные дорогущим снаряжением экспедиции обычно шарятся по весьма небогатым странам. Во всяком случае, по странам гораздо беднее тех, откуда приезжают исследователи. И это создает большие проблемы с сохранением как добытого на месте непосильными трудами ученых, так и привезенного с собой имущества. Не говоря уж о диких нравах всяких “черных копателей”, браконьеров, торговцев экзотикой и прочим антиквариатом. Сплошной Индиана Джонс, в общем, иногда даже с пулеметами.
Теперь стало понятно, почему большую часть знакомых Вася видел у отца в спортзале. Молодые, крепкие, тренированные… Леша, кажется, бывший погранец, Рома — морпех… И вроде у обоих техническое образование, то есть тупыми попками-охранниками они не будут, смогут помочь и в других делах.
— А меня, случайно, не так же зачислили?
— Не боись, ты по научной линии, — потрепал его по волосам отец. — А чего вдруг такие серьезные вопросы? Мечта осуществляется, надо повеселей!
— Татьяна, — лапидарно сообщил о причинах своей печали Вася.
Геннадий Васильевич посмотрел в сторону, подумал и повернулся к сыну.
— Ты знаешь, в твоем возрасте, просто из-за биохимических особенностей организма, каждая подруга кажется единственной и неповторимой. И что любовь-морковь навечно. Оттого все быстро женятся, а через пару-тройку лет разводятся. Ты не кидайся, не кидайся, я понимаю, что это как раз “сердцу не прикажешь”, но это пройдет. Страданиями, так сказать, душа очищается.
— Да головой я тоже понимаю, но ведь больно.
— Конечно. И должно быть больно, это часть игры. А вообще, знаешь анекдот про государя императора и поручика Ржевского?
— Какой?
— Ну, как поручик Александра от смерти спас и тот ему — проси, чего хочешь! А поручик говорит, что всю жизнь мечтал жениться на дочери графа Орлова. А тот кобенится. А император его уговаривает и последовательно производит поручика в генералы, графья и личные друзья…
— А-а-а! “Брось, Сашка, что мы себе, бабу не найдем?”
— Вот именно.
Часовую пересадку в Мадриде Вася запомнил только из-за суматохи, когда вся группа носилась между выходами и проверяла имущество, так что в самолете на Майами, на который едва-едва успели, он с разрешения отца тяпнул коньячку и задремал. В Америке сон сняло как рукой — транзитный багаж экспедиции за каким-то хреном выкинули на таможню. Руководители и участники вместо спокойной, хоть и шестичасовой пересадки, получили шестичасовой скандал с упертыми и самоуверенными американскими “офицерами”, как там называют любое официальное лицо в форме.
— Мы летим транзитом!
— Вы должны оплатить пошлины.
— Мы экспедиция ЮНЕСКО, летим в Боливию.
— Вы должны оплатить пошлины.
— Это транзитный багаж, его представили на таможню по ошибке грузчиков!
— По американским законам вы обязаны оплатить пошлину.
Понемногу в склоке появлялись новые действующие лица — представитель авиакомпании, юристы… Американцы подтянули человек двадцать полицейских — кругом же страшные преступники, злонамеренно увиливающие от выполнения американских законов!
Вася смотрел на эдакое шоу широко раскрытыми глазами, упертость и высокомерие американцев пробрали его до печенок.
— Вам необходимо оформить багаж и оплатить пошлину.
— Вам необходимо — вы и делайте, — сорвался наконец руководитель группы. — А мы транзитом до Ла-Паса.
— Я сейчас вас всех арестую!
— Экспедицию ЮНЕСКО? За то, что ваши долбодятлы не туда покидали кофры?
— Кстати, их надо бы проверить, — флегматичный лоер[i], видимо, не в первый раз сталкивался с такими ситуациями, — не разбито ли ценное оборудование. Там миллионов на десять, если не ошибаюсь?
Разговор о деньгах сразу придал разборкам нужное направление. Представители аэропорта, таможни и авиакомпании вместе с юристом кинулись проверять груз и вернулись кто с победной улыбкой, а кто и обескураженный. Еще минут двадцать они совещались, пока руководитель группы изливал свою желчь на окружающих и остывал от перебранки, а потом таможенники с видом величайшего одолжения вернули бумаги и милостиво разрешили погрузить багаж с транзитными наклейками еще из Москвы и Мадрида, на самолет в Боливию.
— Вы можете следовать дальше.
— Что насчет извин… — начал было руководитель, но юрист придержал его:
— Не надо. Мы проблему разрулили, не стоит снова ее обострять.
За ошибку извинился не таможенный начальник, а представитель аэропорта — впрочем, ошибка была как раз его подчиненных, — и даже предоставил группе пропуска в вип-зону. Таможенники предпочли гордо удалиться.
— И все? — тихо спросил Вася у отца.
— И все, — так же тихо ответил Сергей, один из экспедиционеров. — Это американцы на государственной службе. У них тут чувство собственного величия через край бьет.
— Да они вообще охреневшие! — выдал свое недоумение Вася.
— Ага. Считают, что их юрисдикция пределов не имеет и потому они вправе решать, что делать всем остальным в мире. Плюс госслужба, а у них такие социальные гарантии, что хрен уволишь, особенно если из меньшинств. Ну и как результат — безнаказанность и ощущение всемогущества.
— Это прямо общенациональный синдром вахтера!
Разговор по следам свары продолжился и в самолете. Дядя Миша мрачно бурчал, что слишком высоко залетели американцы, больно падать будут. И что рано или поздно накрутят им хвост. Жаль только не осуществилась детская мечта уйти в латиноамериканские партизаны и показать амерам кузькину мать.
От “мало им Че с Фиделем было”, Вася вспомнил про отходную, спор насчет Гевары и, криво улыбаясь, выдал старшим те аргументы, которые прозвучали на отходной.
Наговорили ему тогда друзья-приятели много — дескать, гад, маньяк, убийца и все такое. Вася пытался аргументировать данными из своих книжек, но однокурсники подняли его на смех, упирая на то, что все они написаны левыми журналистами, то есть заведомо с прокубинских и прогеваристских позиций. И что таковым журналистам всякие ужасы не показывали, одну только парадную сторону.
— Ну да, только все, что писалось в “Правде” оказалось правдой, — невесело усмехнулся дядя Миша.