«29 июля 1943 г. В течение ночи мы пережили самый сильный налет из всех, что были совершены на Гамбург. В нем участвовало от 800 до 1000 бомбардировщиков. Кауфман (местный гауляйтер) пишет о катастрофе, потрясающей воображение. Город с миллионным населением уничтожен, возникшие проблемы почти не поддаются решению. Население в миллион человек необходимо снабдить продовольствием, обеспечить одеждой и жильем и как можно скорее эвакуировать. Кауфман сообщает о примерно 800 тысячах бездомных, которые бродят по улицам, не зная, что предпринять».
Кто-то должен был отвечать, и Геринг обвинил в некомпетентности начальника штаба люфтваффе Ге-шоннека; 19 августа тот покончил с собой.
Самоубийство начальника штаба показало, что люфтваффе не в состоянии выполнять все то, что требовали их руководители. «Я всегда считал, что у нас преувеличивают возможности этого рода войск и приукрашивают их состояние!» — отметил в дневнике фон Бюлов.
После смерти Гешоннека Геринг созвал совещание своих ближайших сотрудников, чтобы поправить дело. Новым начальником штаба был назначен генерал Кортен. Галланд (командир авиакрыла) писал о совещании:
«Рейхсмаршал попытался подвести итоги и сделать выводы, сказав, что наступательный период войны закончился, и теперь придется переходить к обороне, по крайней мере, — на Западе. Теперь, сказал он, главной задачей люфтваффе становится защита жизни и имущества германского народа (особенно горожан, больше всего страдающих от бомбардировок), а также действия по защите военного потенциала рейха». Галланд отметил, что никогда, ни до, ни после этого он не наблюдал среди руководства люфтваффе такого единодушия: «Катастрофа в Гамбурге произвела на всех такое потрясающее впечатление, что мы забыли о всяких личных и ведомственных амбициях. Не было споров ни со штабными офицерами, ни с представителями заводов״ прекратилось соперничество между истребителями и летчиками бомбардировочной авиации. Геринг тоже был захвачен общим настроением. Когда обо всем договорились, он встал и сказал, что пойдет переговорить с фюрером по телефону: доложить о принятых мерах и получить необходимые полномочия. Все еще раз единодушно заявили ему, что нужно обеспечить господство в воздухе, хотя бы над территорией рейха, и защитить Германию от налетов. В создавшейся ситуации это можно было сделать, переключив все силы на производство истребителей. Геринг был полностью согласен с общим решением и готов был поддержать его всем своим авторитетом и властью. Потом он ушел в соседнюю комнату и долго не появлялся.
Я и еще один офицер (Пельтц) решили узнать, в чем дело. Зайдя в кабинет, мы увидели неожиданную картину: перед нами сидел совсем другой Геринг — измученный и сломленный человек, Он опустил голову на руки, что-то невнятно бормотал и даже стонал, как от мучительной внутренней боли. Мы не знали, что предпринять. Наконец, он поднял взгляд и сказал, что такого позора он еще не переживал. Фюрер совершенно лишил его доверия и отверг все его советы по коренному изменению ситуации в воздушной войне. Фюрер сказал также, что недоволен люфтваффе, которые слишком часто терпят поражения. Они опозорились, не справившись с его заданиями. Теперь он дает нам всем последнюю возможность оправдаться в его глазах, и для этого мы должны усилить налеты на Англию! Нужно ответить террором на террор — только так можно справиться со всеми врагами, как внешними, так и внутренними. Геринг сказал, что фюрер прав, — как всегда, и что нужно признать наши ошибки. С этими словами он встал и громко провозгласил: «Полковник Пельтц, я назначаю вас ответственным за налеты на Англию!»
Да, нам удалось усилить налеты на Англию! Мы получили новые самолеты «Ю-188» и «Хе-177» и приложили все усилия, чтобы выполнить приказ фюрера, следуя его тактике — «отвечать террором на террор». Но результаты оказались не слишком существенными, по крайней мере, они не имели стратегического значения». Никакого перелома в войне не получилось. Высадка союзных войск в Сицилии и выход Италии из союза с Германией еще больше ухудшили ситуацию.
Геринг выглядел растерянным. Он перестал надевать свои ордена и все чаще повторял, что бомбардировки германских городов — это божье наказание за грехи (но за чьи?). Один раз он попытался, вспомнив опыт «Битвы за Англию», руководить действиями истребителей прямо из Каринхалле, но запутался и ошибся, послав свои самолеты не в ту сторону. Американцы спокойно отбомбились и улетели, оставив после себя новые разрушения.