Выздоравливай скорей. Мы все тебя ждем. А над тем, что было, поставлен крест.
Катя Иванова».
«Дорогая Валечка!
Ты даже не представляешь, как я переживала все время за тебя! Ужас как!!! А когда читали твое письмо, я чуть не разревелась. Честное слово! Я и раньше думала, что с тобой поступили слишком бессердечно и жестоко. Но ты не думай, что наши девочки злые и хотели тебе вреда. Совсем напротив. Мы все хотели тебе добра, и если бы ты извинилась раньше, то все бы обошлось благополучно. Но все хорошо, что хорошо кончается. Раз все кончилось хорошо, то не стоит и горевать.
Поправляйся скорей. Привет и самые лучшие пожелания.
Н. Ерофеева».
«Валя!
Мне кажется, что все, что с тобой случилось, это к лучшему. Ведь если бы ты себя не переборола сейчас, то могло случиться гораздо хуже. Мы все тебя знаем с детства и относимся к тебе почти как сестры. Я очень рада за тебя. Ты действительно стала другой, если судить по письму. Вот что значит «страдания очищают душу». Пока ты больна, я буду приходить к тебе, чтобы помогать тебе заниматься (если, конечно, ты не возражаешь против этого).
Клара».
«Валюша!
Твое письмо вырвалось у тебя из сердца, и очень хорошо, если это не порыв, не вынужденное признание, а все продумано и осознано. Так оно, наверно, и есть. Мы по себе знаем, как это бывает трудно признать свою неправоту. Теперь ты снова в нашем коллективе, и о прошлом мы решили даже не вспоминать. Зачем? У всех бывают ошибки, и на ошибках мы учимся, но, к сожалению, главным образом на своих. Мы думаем, что это только первый шаг с твоей стороны. Но ты не останавливайся и продолжай шагать дальше. Мы тоже пойдем к тебе навстречу. Выздоравливай и возвращайся скорей. Мы все ждем.
Т. Аксенова. Н. Косинская».
«Валя!
Ты молодец! Поступила ты хорошо и правильно. Честно говоря, я не ожидала. Я думала, что тебе не сломить своего упрямства и до конца года ты останешься одиночкой. Значит, я ошибалась и очень этому рада. И не только я. Все девочки обрадованы. Для нас это событие имеет большое значение. Думаю, что не меньше, чем для тебя. Я нисколько не преувеличиваю. Конечно, мое еще много придется поработать над собой, но главное сделано. Об ученье не беспокойся. Мы сделаем все, чтобы ты не отстала. Если я чем-нибудь могу тебе помочь, то не стесняйся и дай мне знать. Поправляйся, возвращайся и занимай свое место в нашем строю. Крепко жму руку. Забудем наше недоразумение.
А. Алексеева».
«Валя!
Представь себе, что все мы туристы-альпинисты и решили подняться на высокую гору. Путь очень трудный и опасный. Трещины, пропасти, занесенные снегом скалы... И вот мы взяли длинную веревку, привязались к ней на десять-пятнадцать метров друг от друга и тронулись в путь. Если кто-нибудь сорвется или провалится, то мы его удержим. Я думаю, что наше «Обещание» — это и есть та веревка, которая связала нас. Мы держим друг друга, помогаем и уверенно, хотя и с трудом, поднимаемся на гору. А ты решила идти отдельно... Пускай даже впереди, но не привязалась к нашей веревке. Мы все беспокоились, что ты сорвешься в пропасть... А разве ты не испытывала страха, разве у тебя не появлялось чувство неуверенности... Теперь ты поняла и привязалась. Теперь мы спокойны. Мне кажется, что этот пример объяснит тебе многое. Подумай. Я часто вспоминала наш последний разговор, много думала и вот нашла подходящее сравнение... Но имей в виду, что оно относится не только к тебе. Для меня это сравнение играет тоже не маленькую роль.
Привет!
Лида».
«Белова!
Я скажу честно и прямо, что думаю. Без сентиментальности. В письме ты подпустила слезу, и девочки наши растаяли. Я не утверждаю, что ты врешь. Нет. Ты веришь тому, что пишешь. Но имей в виду, что все это не так просто. Это землетрясение в твоей психике многое разрушило, и теперь надо построить новое. Это-то вот и не так просто. Признаю честно, что ты поступила правильно, и мы тебя единогласно приняли обратно, но не воображай, что все девочки бросятся тебя обнимать, когда ты вернешься. Тебе еще надо показать, что ты собой представляешь сегодня. Ты пишешь, что стала другой. А какой другой? Мы не знаем. Ты придешь в класс как новенькая, и. мы заново с тобой будем знакомиться. И все будет зависеть от тебя. Вот, например, тебе первое испытание. Если ты обидишься на мое письмо, — значит, в тебе еще крепко сидит старое, если нет, — значит; ты действительно можешь принимать критику. Правда не всегда бывает приятна. Чаще наоборот. Ну, да дальше будет видно.
Т. Кравченко».
«Валя!
Твое письмо меня обрадовало, а вместе с тем и удивило. Ты писала его в минуты раскаяния, но не все в нем искренне, от сердца написано. Так мне почему-то показалось. Если я ошибаюсь, то очень хорошо, а если нет, то обрати на это серьезное внимание. Не обманывай себя. Раньше ты мне говорила, что все люди в жизни играют. Это верно только отчасти. У человека, например, плохое настроение, а он старается быть веселым, чтобы своим мрачным видом не портить настроение другим. Это ложь, игра, но в ней, по-моему, ничего плохого нет. Ты говорила о другом. О лжи в своих личных интересах. Это, по-моему, плохо. Конечно, мы еще молоды и мало знаем жизнь, но все-таки отличить плохое от хорошего можем. Ты написала, в общем, хорошее письмо. Мы рады за тебя. Я уверена, что и тебе от этого поступка легко и приятно на душе. Извини за торопливость. Сказать хочется много, но лучше поговорим потом, когда поправишься. Меня, например, волнует еще один вопрос, но о нем напишет Женя.
Светлана».
«Валя!
Насчет «другого человека» внутри нас ты здорово подметила. Помнишь, как в оперетте: «Частица черта в нас заключена подчас.» Это правильно. У каждого из нас есть «частица черта». Потом ты написала, что считаешь себя умнее других. Это тоже правильно. У нас почти все девочки считают себя умней других. Возьми кого угодно. Все хоть немного, да воображают. Про коллектив ты написала очень хорошо. В одиночку жить скучно и неинтересно. В компании всегда бывает веселей. Что еще написать? В школе у нас учителя прямо зверствуют. Столько уроков задают, что я, наверно, скоро захвораю. К счастью, недолго осталось терпеть. Василиса Антоновна говорит, что мне надо заниматься математикой. Валя, ты не расстраивайся. Теперь все в порядке.