— Теперь ничего. Врач сказал, что совсем поправлюсь.
— Ну, а как с ученьем... Сильно отстала?
— Вообще-то, наверно, да... но я занималась все время, Анна Васильевна.
— Это мне известно, но одно дело — школа, коллектив, а другое дело — дома, в кровати... Держись, держись, Валя. У тебя теперь есть серьезные соперницы.
— Я знаю, Анна Васильевна, — слегка порозовев, сказала Валя.
Они остановились на верхней площадке: здесь им нужно было разойтись.
— Но ты не смущайся, Валя, и рук не опускай. Золотая медаль не одна. Здоровье, конечно, главное, но будет досадно, если ты не восполнишь пробела...
— Я постараюсь... — неуверенно промолвила девушка.
— Постарайся, постарайся, — сказала Анна Васильевна и направилась в учительскую.
Ощущение «новенькой» не только не покинуло Валю, но даже усилилось, когда она вошла в класс. Встретили ее приветливо, а некоторые даже радостно, но Валя почему-то чувствовала в их отношении, какую-то сдержанность и плохо скрытое любопытство. На прежних отношениях был поставлен крест, а как сложатся новые, еще не известно.
Сюрприз, о котором намекнула Анна Васильевна, стал известен школе в конце учебного дня, когда воспитатели на классных собраниях сообщили о решениях педсовета. Классные собрания прошли по всей школе, и то, что на них услышали девочки, очень соответствовало весеннему настроению. Вступительные речи воспитателей походили одна на другую, словно все они сговорились. В своих сообщениях руководители классов сказали примерно следующее:
«Преподаватели видят, как вырос коллектив школы, как поднялась сознательность и ответственность учениц, и считают, - что пришло время, когда доверие и уважение к советским школьницам нужно подкрепить хорошей традицией. Педсовет постановил дать право ученицам заявлять перед началом урока о неподготовленности по уважительной причине. Причину объяснять не нужно: преподаватели верят ученицам. В самом деле, если подумать, зачем ученица будет врать? Ведь учится она не для преподавателей, а для Родины. Если она и обманет, то обманет не учителя, а в первую очередь своих подруг, свой коллектив...»
Говорили о том, что доверие учителей налагает еще большую ответственность на всех школьниц и особенно на тех кого коллектив уполномочил руководить жизнью класса: на комсоргов, на пионервожатых, председателей отрядов, на старост. Они отвечают за добросовестность своих подруг и должны каждый раз выяснять, действительно ли причина отказа уважительная и что нужно сделать, чтобы эту причину устранить. Решение педсовета произвело очень сильное впечатление на учениц.
Мария Михайловна, вернувшись после собрания в учительскую, застала там Константина Семеновича с Варварой Тимофеевной и с волнением сказала:
— Ах, товарищи, товарищи! Какое у меня сейчас собрание было... Если бы вы только послушали, как они выступали... Музыка! Какую трогательную речь сказала Леночка Мельникова об ответственности! Просто удивительно! Я жалею, что нет стенографистки. Я бы на свои средства пригласила, если бы знала! И Вика Коркина... вот умница растет... Ну, а как у вас прошло, Константин Семенович?
У меня по-деловому. Приняли как должное и внесли предложение, чтобы отказы заявляли не сами ученицы, а староста от их имени.
— Неужели?
— Вот обсуждаем сейчас с Варварой Тимофеевной.
— А может быть, это даже и лучше... — задумчиво сказала Мария Михайловна.
— Мы приняли это предложение. Ну, а как на новый порядок с дежурством реагировали?
— О-о! Вот с такими глазами сидели! — с улыбкой сказала Мария Михайловна и, согнув пальцы кружочками, поднесла их к носу. — Новым положением о дежурстве все очень довольны. Следующую неделю мои дежурят и уже теперь готовятся навести идеальный порядок. Понравилось, что дежурные будут ставить отметки классам за чистоту и выполнение правил, что имеют право требовать дневники, и почему-то особенно понравилось, что ответственный дежурный подчиняется только директору.
— Мария Михайловна, а как вы считаете, завтра много отказов будет? — спросила Варвара Тимофеевна.
— Завтра? Ни одного! — уверенно сказала учительница.
Завуч вопросительно взглянула на Константина Семеновича, но тот утвердительно закивал головой:
— Согласен. Ни одного.
Но они ошиблись. В первую же перемену на другой день в учительскую пришла возмущенная Лидия Андреевна и, обращаясь к Константину Семеновичу, громко сказала:
— Ну вот!.. Уже начинается! У меня два отказа. И я не знаю, как быть... Сергеева заявила, что вчера весь вечер мама ссорилась с папой и она не могла готовить уроки, так как у них одна комната. Уважительная это причина или неуважительная?
— Конечно, уважительная, — сразу отозвалась Марфа Игнатьевна. — Какие могут быть сомнения!
— А я считаю, что неуважительная. Она могла пойти к подруге.
— Ну, знаете ли... Это все не так просто. Вы исходите из того, что ей безразлично, что происходит дома, — возразила Марфа Игнатьевна. — А если эти столкновения родителей выбивают ее из колеи? Не кажется ли вам, что классный руководитель должен всем этим заинтересоваться и, в случае нужды, поговорить с ее родителями?
— Не знаю, не знаю! — нервно подергивала плечами Орешкина. — Мне ясно только одно: перед ученицами открываются большие возможности для обманов.
— Лидия Андреевна, — мягко начал Константин Семенович, — я не совсем понимаю, что вас волнует. Почему мы должны предполагать худшее? Представьте себе, что Сергеева не заявила отказа и получила двойку. Родители, которые не считают необходимым сдерживать себя и целыми вечерами ссорятся, такие родители обязательно накажут ее за двойку. Что же получается? Подумайте, что будет происходить в душе этой девочки, когда она попадет в такой замкнутый круг несправедливостей... А причина второго отказа? — опросил он.
— Головная боль.
— Вот к этим причинам надо относиться с большой настороженностью. Головная, зубная и прочая боль — это самый простой и легкий способ обмана... Но я уверен, что коллектив, подруги будут знать правду. И борьба за эту правду зависит от их добросовестности...
— Коллектив будет всегда покрывать их! — уверенно сказала Лидия Андреевна.
— Ну; не знаю... Доклад Марии Михайловны убедил меня в противном, — терпеливо возразил Константин Семенович. — Если ваш коллектив живет сознательно, правдиво, то и действовать он будет тоже так. С какой стати коллектив будет ставить интересы лодырей и лгунов выше своих интересов? Думаю, что вы заблуждаетесь.