Разномастный характер противников Веймарской республики определил их достаточно пассивное поведение. Уверенные, что ее дни сочтены, они скорее выжидали, чем готовили ее неизбежную гибель. Решительные действия исполнительной власти – запрет радикальных партий (включая КПГ) 23 ноября 1923 г. – не позволили их лидерам раскачать ситуацию до критической амплитуды. Население, измотанное инфляцией и нуждой, в целом пассивно отнеслось к перспективе новых революций. Десять лет спустя кредит доверия к демократическим институтам будет исчерпан полностью, и «республика без республиканцев» станет легкой добычей гитлеровской клики.
Пока же перед Германией открывалась перспектива внешне– и внутриполитической стабилизации. В апреле 1924 г. комиссия экспертов под руководством американского банкира Чарльза Дауэса разработала новый план репараций, делавший акцент не на военно-административные, а на хозяйственные рычаги их взимания. Ежегодные суммы платежей увязывались с прогрессом немецкой экономики, для стабилизации национальной валюты Германии выделялся международный кредит. Репарации финансировались за счет приватизации железных дорог с иностранным участием и введения косвенных налогов на потребительские товары, включая главный национальный продукт – пиво. Рейхсбанк и крупнейшие промышленные предприятия должны были находиться под контролем иностранных наблюдателей, чтобы обеспечить «прозрачность» бюджетного баланса Германии. План Дауэса принес явное облегчение не только экономике, но и политической атмосфере в стране, хотя националистам казался более утонченной формой кабалы.
Выборы 4 мая 1924 г. стали своего рода запоздавшей местью населения власти за потрясения прошедшего года. Наибольший прирост голосов получили те силы, которые не смогли победить республику «своими» методами – коммунисты (12,6 %) и праворадикальный блок (26 %). В декабре того же года немцам вновь пришлось идти к избирательным урнам из-за того, что правительственные партии не смогли договориться о путях реализации плана Дауэса. Новый состав рейхстага стал символом стабилизации – он единственный полностью отработал свой легислатурный период. То, что за эти четыре года в Германии сменилось шесть правительств, уже никого не удивляло. Чехарда кабинетов подрывала в глазах населения и без того невысокий престиж парламентской системы. Занимавшие пост рейхсканцлера в годы стабилизации Вильгельм Маркс и Ганс Лютер являли собой скорее тип «управляющих делами», нежели творчески мыслящих политиков.
Немецкая экономика в годы стабилизации демонстрировала скорее качественный, нежели количественный рост. Внешнеэкономическая изоляция и слабость национальной валюты заставили предпринимателей сосредоточить свое внимание на повышении эффективности производства прежде всего за счет технологических новаций. К концу 20-х гг. страна давала 100 % мирового производства синтетического бензина и красителей, 80 % – искусственных азотных удобрений. Веймарская Германия смогла вернуть себе мировое лидерство в отраслях, ставших символом победы человека над пространством и временем – автомобилестроении и авиации. Бизнес продвигался как вширь, так и вглубь – с 1918 по 1922 гг. число зарегистрированных акционерных предприятий выросло втрое, параллельно шел процесс концентрации производства. Удачно использовав инфляционную конъюнктуру, Стиннес создал крупнейший в Европе концерн, состоявший из 2890 предприятий. Ключевые позиции в химической индустрии занимал созданный в 1925 г. трест «ИГ Фарбениндустри», Стальной трест контролировал 45 % национального производства чугуна и стали.
На фоне всемирного «просперити» 20-х гг. Веймарская республика выглядела достаточно скромно (10 % мирового промышленного производства, 12 % мировой торговли). Лишь к 1929 г. достигнут объем промышленного производства довоенной Германии. Финансовая стабилизация держалась на зарубежных кредитах (с 1924 по 1929 год было получено более 11 млрд. долларов). Бремя репараций ( до 2,5 млрд. марок в год), взимавшихся в основном за счет высоких налогов, тормозило активность внутренних инвесторов. После 1923 г. правительство окончательно демонтировало механизмы «военной экономики», прибегая к мягким методам хозяйственного регулирования через налоговую и таможенную политику.