— Взбодритесь, дружище! — Кольбах опять встряхнул полумертвого от надвигающихся ужасов барона за плечи, — Гестапо предпримет все надлежащие меры для вашей охраны! Мы поставим ваш телефон на прослушивание, посадим двух офицеров СС в штатском у вашей двери в гостинице, еще двое будут нести круглосуточное наблюдение на месте кельнера и регистратора, как только прибудут дополнительные части — когда они прибудут Пауль?
— Завтра к девятнадцати часам, — сверился с паном Пауль.
— После девятнадцати часов завтра два снайпера будут попеременно дежурить на крыше соседнего дома, и держать под прицелом ваши окна и балконную дверь… Но, штурмбанфюрер фон Клейст! Подчеркиваю — ваша жизнь в ваших собственных руках! Я убедительно прошу вас до завтрашнего вечера не покидать гостиницу! — Предписанный Зиги режим здорово смахивал на домашний арест, хотя сам герр Барон не замечал этого и с энтузиазмом кивал головой после каждой фразы:
— И еще — ваше отсутствие на публике никак не означает бездействия! Я просил бы Вас принять на себя хлопоты с поисками халата, — Зиги снова вскинул бровь — на этот раз выражая готовность к действию, а Шеф продолжал, — Вы, под предлогом подготовки к фестивалю обзвоните антикваров, костюмеров, коллекционеров восточных редкостей — возможно, похожий халат предлагался к продаже или его уже разыскивают посторонние силы… Уверяю вас, Зигфрид, о ваших мужестве и усилиях в самое ближайшее время будет известно руководству! — Еще бы, ухмыльнулся Пауль — ведь телефон на просушке! Шеф настоящий гений — теперь им самим нет необходимости тратить время на поиски дурацкого халата или следить за непредсказуемым бароном.
С таким оптимистичным напутствием полумертвый от страха Зиги был загружен в служебный автомобиль и оправлен в гостиницу под эскортом штатного водителя, а Пауль наконец-то получил возможность без сторонних ушей поделиться с Шефом своими многочисленными открытиями. Герр Кольбах выслушал добросовестного подчиненного с большим вниманием, задумался, затем с животной грацией потянулся, щелкнув над головой суставами сцепленных пальцев:
— Знаете, Пауль, ваш мерзкий городишко с каждым днем мне нравится все больше… Я даже подумываю осесть здесь навсегда, — Только этого не хватает! — ужаснулся Пауль, но, заметив ироничную улыбку начальника, успокоился, и сделал гостеприимный жест рукой, — И трудился на посту долгие годы — как ваш прежний шеф! Дружище, давайте поразмышляем, — это тоже фигура речи догадался Пауль, герр Кольбах просто нуждается в слушателе, — Установим круг лиц, имевших доступ к информации, которой воспользовалась неизвестная фройлян, чтобы попасть в Замок?
Пауль перечислил, добросовестно загибая пальцы:
— Офицеры гестапо, служебный персонал Замка, гостиницы и самого гестапо, члены организационного комитета — здесь и в Берлине — и сотрудники муниципалитета N-бурга — им всем рассылаются копии организационных документов по подготовке фестиваля…
— Верно! Те же лица, что знают о передвижениях Зигфрида, и могли подготовить ему несчастный случай… Полагаю, «наш Соловей» имеет законные основания претендовать на живописные развалины, именуемые Замком. И это главная причина, по которой почтенные горожане не любят нового барона — я даже догадываюсь кто персонально!
Пауль открыл служебный блокнот и приготовился записать фамилии подозреваемых.
— Владельцы Замка. Благотворительный Фонд или как он правильно называется? Возможно, вам попадался на глаза поименный список членов этого фонда?
Пауль ответил виноватой скороговоркой:
— Нет, к сожалению, нет — фонд считается международным и зарегистрирован в Швейцарии — поэтому здесь, в N-бурге документов нету почти никаких… Я везде искал — сперва у нас в полицейском архиве, потом в городском архиве — который хранится в ратуше, и даже дома у герр Корста — у него имеется личный архив… Но ничего не нашел…
Карл Кольбах наклонил голову вправо и изучающе разглядывал бойкого помощника:
— Пауль, вы толковый парень! Я даже готов признать профессионально полезной вашу отвратительную привычку подслушивать частные телефонные разговоры и рыться в мусорных корзинах руководства, — Шеф жестом отклонил протесты Пауля, — Но я не могу понять — по какой причине образцовый немецкий офицер вроде вас за все время службы не подал ни одной официальной жалобы на действия вышестоящих лиц?
Пауль удивленно передернул плечами:
— Я еще не полный дурак! — и пояснил, — Мой дедушка — Клаус, он хоть и простой солдат, и то на пенсии, но частенько говорит толковые вещи! Так он говорит, что только полный дурак будет жаловаться одному начальнику на другого! Мол, так только наживешь себе двух врагов! Понятно — тебя будет сживать со свету тот, на кого ты пожаловался. Но и другой, тот, кто получил жалобу, тоже будет сперва чувствовать себя кретином, а потом станет опасаться, что в следующий раз ты накропаешь кляузу уже на него…