Славянские племена между Эльбой и Одером еще не имели государственности, часто враждовали между собой и не могли противостоять немецкому натиску. Кроме того, материальная и духовная культура колонизаторов превосходила славянскую, и отдельные славянские вожди охотно переходили в христианство, а затем и стали родниться с германскими дворянскими родами, о чем свидетельствуют родословные графов Мекленбурга и Померании, позже возвысившихся до ранга имперских князей.
В среднем течении Эльбы маркграф Альбрехт Медведь из княжеского рода Асканиев заключил соглашение со славянскими племенами, проживавшими между Хафелем и Шпрее, и основал там Бранденбургскую марку. Еще южнее, между Эльбой и Заале возникла Майсенская марка, а затем были подчинены отделившиеся от Польши территории в верхнем течении Одера. Так возникла Силезия, названная по имени некогда проживавшего здесь германского племени силингов. Вплоть до сер. XX в. история Силезии оказалась тесно связанной с историей Австрии и Пруссии.
Пока центральная императорская власть истощала себя в бесконечных и безрезультатных итальянских походах, на востоке без какого-либо ее участия постепенно крепла «вторая» Германия, ставшая одним из главных факторов в средневековой немецкой истории. Во многом это было связано с энергичной политикой герцога Саксонии и Баварии Генриха Льва (1129–1195) из рода Вельфов, основавшего Мюнхен. В ходе неудержимой немецкой колонизации на берегах Балтики появились крупные военно-торговые поселения — Рига в Лифляндии, Штральзунд в Померании, Висмар и Росток в Мекленбурге. Подъем переживали и старые славянские торговые пункты, где возникли немецкие города Штеттин и Данциг. Все новые и новые поселения строились и в глубине завоеванных районов. Они быстро заселялись немецкими торговцами и ремесленниками, а их внутреннее устройство было организовано по принципам любекского или магдебургского права, постепенно распространившегося во всей Восточной Европе вплоть до Руси.
Вторая волна восточной немецкой колонизации, начавшаяся с 1225 г., хлынула через Вислу на северо-восток и достигла берегов Финского залива. В ходе этого продвижения было почти полностью уничтожено непокорное языческое племя пруссов, оставивших истории имя новой марки — Пруссии. Столь мощное продвижение на Восток стало возможным из-за значительного увеличения населения в Германии, которое в X–XIV вв. выросло примерно в пять раз. Но поскольку культура земледелия развивалась более медленными темпами, то уже в XII в. наблюдается некоторое перенаселение в старых регионах империи, которое находит выход в усиленном освоении еще свободных территорий. Именно в это время возникают тысячи новых деревень и сотни городов, а площадь лесов заметно сокращается. Восточные колонисты получали ряд льгот, на несколько лет их полностью освобождали от налогов, а если они селились на землях светских и церковных феодалов, то обычно несли уменьшенные повинности. Часто основатели новых поселений действовали по поручению короля, князя или епископа и назначались в нем управляющими и судьями.
По мере того как свободных и пригодных для обработки земель в пределах Германии оставалось все меньше, переселение на Восток возрастало. Старая немецкая народная песня «На Восток мы направим стопы» отражает пионерский дух крестьян, надеявшихся найти там свободное и зажиточное существование. Области, откуда уходило большинство колонистов, были, естественно, самыми густонаселенными. Прежде всего к таким регионам относились Фландрия и Брабант. За ними следовали Вестфалия, район Рейна — Мозеля и Пфальц. Еще в XX в. следы их диалектов прослеживались у населения Восточной Пруссии и Трансильвании, куда немецкие крестьяне пришли по призыву венгерских королей.
Восточная колонизация протекала аналогично тому, как прежде шло заселение внутри самой Германии, только более организованно и целенаправленно. Немецкие феодалы или обращенные в христианство славянские вожди, получавшие новые земли в качестве ленов, а также настоятели монастырей создавали переселенческие группы, обычно состоявшие из жителей одной деревни, и подбирали ее руководителя. Вереницы обозов, сопровождаемые вооруженными всадниками, день и ночь тянулись на Восток, как через несколько веков будут продвигаться караваны белых поселенцев по просторам Северной Америки, только на Запад.