Англия всегда восставала против уничтожения призового права, хотя она обладала самым развитым торговым флотом. Причина заключалась в том, что главный эффект использования английских морских сил мыслился в парализации неприятельской морской торговли. С течением времени, уступая для виду давлению со стороны большинства морских держав, Англия, в области блокады и морского призового права, согласилась с ограничениями, введения которых требовали интересы этих континентальных держав. Факт, заслуживающий особого внимания, заключается в том, что Англия всегда была тверда, как сталь, в вопросе о своем праве уничтожать неприятельскую, а также нейтральную торговлю и именно по той причине, [16] что она была уверена в своем превосходстве на море. Когда же наша война против торговли начала оказывать непредвиденное давление на островной народ, то Англия пустилась на все средства, чтобы всячески опорочить наши методы.
Второклассные морские страны, учитывая свое географическое положение и направление морских торговых путей, могут иногда довольствоваться обороной своих берегов путем укрепления уязвимых с моря пунктов. Этот взгляд имел и у нас своих защитников прежде всего по соображениям дешевизны, а частично по той причине, что это не вызывало соперничества со стороны других держав и, наконец, соответствовало стратегическим соображениям, порожденным теориями французской «jeune e cole» («молодой школы» — Ред.). Согласно этим теориям можно было одержать верх над противником путем одной лишь «малой войны» и в результате прямого нападения на неприятельскую торговлю. Но во Франции «молодая школа» привела лишь к тому, что значение французского флота резко упало. Малая война остается борьбой с ограниченными средствами и не приводит к успеху. Несомненно, что Англия не слишком опасалась с нашей стороны непосредственной войны против ее торговых судов, иначе она уступила бы в вопросе о призовом праве.
Итак, нам нельзя было довольствоваться обороной побережья: таким путем нельзя было помешать англичанам наносить нам вред, в то время как сами они не подвергались никакой опасности, так как великие мировые торговые пути лежали вдали от пределов досягаемости средств береговой обороны и ничто не принуждало противника заходить в сферу их действия.
Лучшим способом вселить ужас войны является умение внушить противнику уверенность в том, что война будет сопровождаться для него страшным кровопролитием.
Соорудив мощный флот, с которым Англия не могла вступить в бой без серьезного риска, мы пошли по пути, который не [17] являлся, конечно, единственным лучшим способом для избежания войны; но если конфликт становился неизбежным, то этот путь позволял нам встретиться с противником лицом к лицу. Можно было с уверенностью утверждать, что в итоге морского боя между обоими флотами английскому морскому могуществу был бы нанесен удар, значение которого соответствовало бы понесенным нами потерям. Что касается нас, то мы могли бы примириться с необходимостью этих жертв, но для Англии, благополучие которой покоится исключительно на морском могуществе, подобный исход был бы безутешным. Правильность соображений, которыми мы руководствовались при создании нашего флота, признавалась самими англичанами, о чем свидетельствует образ действий английского флота в течение всей мировой войны: на протяжении четырех лет его усилия сводились к настойчивому стремлению всеми способами избежать потерь. О том, как вел себя во время войны германский флот, и о том, какую действительную угрозу он представил собой для Англии, — об этом позволит судить приведенное ниже описание хода войны. [18]
Часть первая
Первые два года войны до Ютландского боя
Глава I
Начало войны
Посещение английской эскадрой Киля в июне 1914 г., во время «недели флота», казалось, должно было ознаменовать собой желание Англии придать добрососедским отношениям осязаемую политическую форму. Хотя и нельзя было удержаться от некоторого сомнения в искренности этого намерения, с нашей стороны была все же проявлена наивысшая предупредительность и готовность встретить гостей по-дружески.