Дениц погрузился в решение новых задач с такой энергией и бесстрашием, что просто непонятно, как Гитлер столь долго терпел его на этом посту. На одном из первых совещаний Геринг вставил свое обычное язвительное замечание относительно флота. Дениц резко оборвал его, посоветовав не лезть в дела флота, как он сам не касается дел авиации. Последовавшую паузу сломал смех Гитлера. Гитлер проникся доверием к человеку, который приказал собственным офицерам поправлять его даже перед фюрером, если командующий флотом допускает неточность. Такая честность была редкостной в ставке фюрера.
Для флота было хорошо, что командующим стал человек, способный хоть как-то повлиять на Гитлера. Временами Дениц одерживал свои победы на открытых совещаниях, иногда на личных встречах после яростных выпадов, которые Дениц встречал с обычной твердостью и объективностью. Но для всех вне узкого кружка приближенных Гитлер стал еще более упрямым и недоверчивым. Он стремился сосредоточить как можно власти в собственных руках, особенно в отношении армейских операций. Это рождало нервозность и неразбериху, так как Гитлер отдавал приказы, которые генералы считали бессмысленными и потому действовали по своей собственной инициативе. Гитлер обвинял их в трусости и измене и старался затянуть петлю у них на шее. Все это, вместе с цепью поражений, привело к заговору 20 июля 1944. Гитлер чудом избежал гибели, что еще более укрепило его фанатизм. Он окончательно уверовал в свою божественную миссию — привести Германию к победе. Вдобавок он становился все более упрямым, жестким и безжалостным.
Первым и самым важным вопросом для Деница, после того, как 30 января он принял командование, стала диспозиция крупных кораблей. Личный состав флота угнетали постоянные слухи о грядущих переменах, в которых обвиняли Деница. На первой встрече с Гитлером он не коснулся вопроса о крупных кораблях. Однако 9 февраля Кранке сообщил Гитлеру, что Дениц считает своим долгом отправить корабли в море, когда выпадет благоприятная возможность, но при этом требует для них полной свободы действий. Через 2 недели Дениц уже лично повторил то же самое предложение. Но сей раз он успел хорошо ознакомиться с проблемой, чтобы с уверенностью утверждать, что корабли имеют хорошие возможности успешных действий, а их списание не будет иметь практически никакого значения. Самым большим стратегическим эффектом линкоров была угроза, которую они представляли самим фактом своего существования. Он запросил у Гитлера разрешения списать 2 устарелых учебных броненосца, 2 легких крейсера, поврежденный "Хиппер", но использовать "Лютцов", "Шеер", "Принц Ойген", 1 легкий крейсер для учебных целей на Балтике (пока они не понадобятся в бою). Дениц предложил расположить "Тирпитц" и "Шарнхорст" с эсминцами сопровождения в северной Норвегии, чтобы оборонять побережье и атаковать русские конвои. Он также потребовал более действенной воздушной разведки. После жаркого спора Гитлер согласился, но сказал Деницу, что время докажет, что был прав ОН, а не адмирал.
6 сентября "Тирпитц" и "Шарнхорст" вместе с эсминцами вышли в море, чтобы обстрелять и уничтожить метеорологическую станцию на Шпицбергене. Это была, конечно, мизерная цель. Корабли вернулись без происшествий. "Лютцов" отправился в Германию для ремонта машин, а "Шарнхорст" покинул свою обычную якорную стоянку, чтобы ввести в заблуждение британскую разведку. "Тирпитц" стоял в глубине фиорда, окруженный противоторпедными сетями. Днем 23 сентября 1943 сверхмалая подводная лодка выскочила на поверхность внутри сетевого заграждения. Ее обстреляли из ручного оружия, и она снова погрузилась. Затем на поверхность вынырнули 4 человека и были немедленно подобраны одним из катеров "Тирпитца". Затем внутри сетей мелькнул еще один миджет. Британские пленные были допрошены, но отказались давать показания.
Капитан 1 ранга Ганс Мейер приказал задраить водонепроницаемые двери и перетянуть нос линкора на 150 футов вправо, выбрав швартовы. Затем он приказал развести пары, вызвать буксир и начать оттаскивать в сторону корму. Но тут почти одновременно взорвались 4 2-тонных заряда. 3 взрыва пришлись на носовую часть, но четвертый произошел прямо под машинным отделением. Корабль тяжело подбросило вверх. Погасли все лампы, и линкор получил крен на левый борт. На поверхность выскочил второй миджет, видимо поврежденный взрывом. Его встретил пулеметный огонь. Лодка снова скрылась подводой, причем из открытого люка успел выбраться только 1 человек. Еще 1 человек выбрался через 2 часа из затонувшей лодки. После войны оба командира миджетов получили Крест Виктории, за то что вывели из строя самый опасный корабль в мире.