Служитель говорил проповедь на Филип. 4,13 («Все могу в укрепляющем меня (Иисусе) Христе»). Проповедь была озаглавлена «Всемогущий христианин». Однако совершенно очевидно, что ни этот служитель, ни какой-либо другой христианин не является всемогущим в общепринятом значении этого слова. Какой герменевтический принцип нарушил этот служитель? Какое герменевтически верное понимание значения этого стиха?
Эпилог
Задача служителя
Задача служителя в свете этой книги двоякая: (1) он должен быть служителем Слова Божия, и (2) он должен служить Слову Божию, не искажая его. Я привожу с разрешения Рамма его слова:
«Проповедник — служитель Слова Божьего… Главная его задача в проповеди — быть не искусным, не глубоким, не морализатором, а служить истине Божьей. Апостолы были названы служителями Слова (Лук. 1,2). Апостолы были избраны как свидетели Иисуса Христа (Деян. 1,8). Их задача была проповедовать то, что они видели и слышали в жизни, смерти и воскресении Иисуса Христа. Пресвитер (пастор) должен трудиться в слове и учении. (1 Тим. 5,17) Тимофей должен был передать другим… истину о христианстве, которую он слышал от многих верующих (2 Тим. 2,2). Павел повелевает Тимофею… «проповедовать слово» (2 Тим. 4,2. Греч. Kerukson ton logon). Петр говорит, что он сопастырь и свидетель страданий Христовых (1 Пет. 5,1).
Новозаветный служитель Христа — не вольный проповедник, говорящий все что ему захочется, но человек, обязанный служить истине Христовой, проповедовать Слово Божие и быть свидетелем Евангелия.[178]
Служитель Божий должен не просто проповедовать Слово. Можно быть ревностным и красноречивым, знать Писание и при этом проповедовать не точно или не во всей полноте истины. (Сравн. Аполлос в Д. Ап. 18,24-28). Апостол Павел наставляет Тимофея: «Старайся представить себя Богу достойным, делателем неукоризненным, верно преподающим слово истины» (2 Тим. 2,15) [курсив Верклера].
Служитель должен стыдиться, если его за некомпетентность и неряшливость справедливо укоряют в духовном труде. Павел говорит Тимофею, что единственный путь предстать пред Богом делателем достойным и неукоризненным — это верно преподавать Слово Истины. Итак, двойная задача служителя, как об этом говорит Библия, это (1) проповедовать Слово Божье и (2) верно его истолковывать.
Виды современной проповеди
Большинство современных проповедей может быть представлено в виде следующей схемы.
Разновидности современной проповеди
Разъяснительная проповедь начинается с чтения определенного отрывка, который затем исследуется, применяя историко-культурный, контекстуальный, лексико-синтаксический, теологический и литературный анализ. Ее основная цель — изложить то, что намеревался в этом отрывке сказать Бог, и подвести христиан к применению смысла этого текста в их сегодняшней жизни.
Воспитательная (нравоучительная) проповедь начинается с изложения личных мыслей проповедника по различным социально-политическим, богословским или психологическим вопросам, которые затем расширяются до масштаба проповеди. При этом добавляются соответствующие отрывки Писания, приходящие на ум проповеднику или взятые из комментариев теологов. Основная суть этого метода — выработка человеческих идей и представлений, соответствующих общему библейскому учению по данному вопросу.
Тематическая проповедь начинается с выбора определенной темы, тем или иным образом связанной с Писанием (например библейские сюжеты, учение, персонажи). Если проповедь строится на выборе соответствующих отрывков Писания и расширении темы, основанной на изложении этих отрывков, это можно назвать «тематически-разъяснительной» проповедью. Если проповедь строится на мыслях проповедника, которые затем обосновываются соответствующими стихами Писания, ее можно назвать «тематически-нравоучительной» проповедью.
Очевидно большинство современных проповедей являются либо тематически — нравоучительными, либо просто нравоучительными. Если пропорция разъяснительных проповедей по отношению к нравоучительным проповедям является определенным показателем, то мы можем сделать вывод, что большинство библейских школ не готовят своих студентов к разъяснительной проповеди и не поощряют их к ней, как к проповеди, альтернативной нравоучительной.
С точки зрения в основном «потребителя», а не «производителя» проповедей я хотел бы предложить свои личные размышления о некоторых различиях и сходствах, которые я вижу между нравоучительной и разъяснительной проповедью.
Сравнение нравоучительной и разъяснительной проповедей
Сходства между этими двумя методами проповеди включают, кроме всего прочего, тот факт, что обе проповеди произносятся разумными, богобоязненными людьми, которые стремятся накормить порученное им Богом стадо. Оба метода используются подготовленными, красноречивыми людьми, которые проповедуют убедительно и достойно. И, как кажется, оба метода используются Богом для кормления стада, если это позволяют размеры общины.
Однако есть и некоторые различия. Во-первых, как указано выше, есть основное процедурное различие. Разъяснительная проповедь начинается с чтения отрывка из Слова Божьего, расширяет этот текст и затем применяет его к жизни современных верующих.
Нравоучительная проповедь начинается с мыслей проповедника, которые приобретают масштабы проповеди и подкрепляются стихами Писания, подтверждающими определенный пункт проповеди. (Эти различия относительные, а не абсолютные, и могут изменяться в зависимости от личности служителя, а также иногда от проповеди к проповеди у одного и того же служителя.) Во-вторых, часто существуют различия в герменевтических методах. Когда я слушаю нравоучительные проповеди у меня часто возникает впечатление, что: (а) зачитывается стих или отрывок, после чего следует сообщение, которое нельзя было бы извлечь из этого текста, если бы место не было вырвано из контекста, или (б) я слушаю отрывок, который никак не связан с последующей проповедью.
Из этого, однако, не следует, что эйзегетика ограничивается только нравоучительной проповедью, а экзегетика — разъяснительной. Но когда служитель строит проповедь на изложении материала из определенной книги Библии, изучение текста, находящегося до и после данного отрывка, может послужить вмонтированным предохранителем от эйзегетического толкования. Когда же служитель пытается подобрать отрывок для обоснования уже готовых мыслей, существует большое искушение использовать текст, который является вербальной параллелью к этой мысли, а не настоящей смысловой параллелью.
В-третьих, существует различие в библейской авторитетности между разъяснительной проповедью и нравоучительной проповедью. Библейскую авторитетность не следует путать с человеческой убедительностью. Человеческая убедительность зависит от подготовки, красочного использования иллюстраций, интонации голоса, применения электронной аппаратуры и т.д. и не зависит от вида проповеди — будь-то разъяснительная или нравоучительная проповедь. Однако нравоучительная проповедь, независимо от человеческой убедительности, остается в сущности передачей слова от человека к человеку. И хотя проповедник может быть очень уважаемым своей общиной, его психологические, социальные или политические теории вынуждены конкурировать с сотнями других «авторитетов», влияющих на его общину.
Но когда служитель говорит с авторитетом Бога — «так говорит Господь» — он излагает Его Слова. Поразительный авторитет Моисея, Иеремии, Амоса, Петра и Павла был основан на том, что они провозглашали слова, будучи движимы Святым Духом (2 Пет. 1,21).
[178] J. Edwin Hartill,