10) Эти вещи, которые не истинны даже по отношению к себе самим, как они могут быть истинными вообще? Ведь всякая изменяющаяся вещь есть обман, поскольку она не остается в своем существовании, но переходит из одной формы в иную, все время представляя нам новые формы.
11) Тат. Даже человек не истинен, отче?
Гермес. Как человек он не истинный, сын мой. Ибо истинное состоит только из самого себя и сохраняется таким, какое оно есть. Человек же состоит из нескольких стихий и не сохраняется таким, каков он есть, напротив – он изменяется и переходит из одного возраста в иной и из одних очертаний в иные. Даже родители по истечении короткого промежутка времени не узнают своих детей, и похоже, что дети тоже не узнают своих родителей.
12) Существо, изменяющееся таким образом настолько, что его невозможно узнать, истинно ли оно, о Тат? Или же напротив, оно есть обман, поскольку в своих изменениях оно проходит через столько различных форм? Усвой, что в особом смысле истинно то, что вечно и неизменно непрерывно. Человек же не вечен, и следовательно, он не истинен.
Человек есть некая видимость, а видимость может быть только наибольшим обманом.
13) Тат. Но тогда, отче, эти вечные тела[6] тоже не истинны, поскольку они изменяются?
Гермес. Ничто из того, что рождено и что подвержено изменению, не истинно, но поскольку эти тела были сотворены Самым Первым Отцом, то они могли получить от него истинную материю. Однако эти тела тоже содержат в себе обман, поскольку они изменчивы, ибо ничего из того, что не сохраняет в себе свою тождественность, не истинно.
14) Тат. Но тогда, отче, что же можно назвать истинным?
Гермес. Истинным можно назвать только Солнце, ибо, в отличие от всего остального, оно не изменяется, но остается тождественным самому себе. На него одного возложена забота о том, чтобы все в мире содержать в Порядке. Оно есть царь над всеми вещами и производит их все; именно его я обожаю и преклоняюсь пред его истинностью; после Единого и Первого именно его я признаю творцом.
15) Тат. Но, отче, можно ли сказать, что существует Первая Истина (Менар, Скотт: Какова же первая Истина?)?
Гермес. Единственно-Сущий (эна кай монон), о Тат, Тот, Кто составлен не из материи, Кто не есть в теле, у Которого нет ни цвета, ни очертаний, Который не изменяется и не перевоплощается, Который есть всегда.
16) А все, сын мой, что есть обман, – разрушается. Провидение Истины содержит и всегда будет содержать все, что есть на земле, подверженным разрушению. Ибо без разрушения не может быть и рождения: за всяким рождением следует разложение, чтобы все рождалось снова. Ведь то, что рождается, обязательно должно родиться из того, что разлагается, и то, что рождается, обязательно должно разложиться, чтобы не было остановки в рождении всего сущего. Признай же в этом первопричину рождения всего сущего (Менар: Узнай же Творца в этом рождении существ). Существа, рожденные из разложения, могут быть только обманом, ведь они становятся то тем, то иным; невозможно, чтобы они вновь родились точно такими же. А как то, что не возрождается точно таким же, может быть истинным?
17) Потому следует назвать эти существа видимостями, сын мой, если мы их верно называем: человек есть видимость человечества, дитя есть видимость дитяти, отрок есть видимость отрока, муж есть видимость мужа, старец есть видимость старца. Ибо ни человек не есть поистине человеком, ни дитя – дитем, ни отрок – отроком, ни муж – мужем, ни старец – старцем.
18) Изменяясь, вещи обманывают, и те, которые были изначально, и те, которые суть сейчас. Так воспринимай же, сын мой, все это как обманчивые проявления здесь, на земле, того, что зависит от высшей Истины; и поскольку это так, то я называю обман произведением (Менар: выражением) Истины. (Стобей, "Антология", XI.)
Отрывок II.Б явно является продолжением отрывка II.А, вместе они составили бы целостный трактат. Стобей же разделил их и поместил в разных частях своей "Антологии". (В. С.)
1) Я начал писать этот трактат прежде всего из любви к людям и из веры в Бога, сын мой. Ибо никогда не было иного истинного благочестия, чем то, которое состоит в постижении сущего и в выражении Творцу благодарности за них, что я до конца не перестану делать.
2)[8] Тат. Как же тогда мудро употребить жизнь, отче, если нет ничего истинного в подлунном мире?
Гермес. Будь набожным, сын мой. А кто желает быть набожным в наивысшей степени, тот занимается философией, ибо без философии невозможно достичь наивысшей набожности. Тот, кто познал, какие есть роды вещей, в какой они приведены Порядок, кем и по каким признакам, воздаст должное Творцу за все, как доброму отцу, щедрому кормильцу и верному опекуну; а воздавая должное, он будет благочестивым.
3) А будучи благочестивым, он будет знать, где есть Истина и что она есть, и с этим Знанием он станет еще более набожным. Действительно, сын мой, когда душа, хотя и воплощенная, умеет стать достаточно легкой, чтобы достигнуть восприятия истинного Блага и настоящей Истины, обратной дороги для нее уже нет. Ибо, познав чудесную любовь, забыв все зло, душа, постигшая своего Праотца, уже не может отделиться от Блага.
4) Вот, сын мой, какова цель набожности. Если ты в этом преуспеешь, то твоя жизнь будет достойной, а твоя смерть будет счастливой, ибо твоя душа будет знать, куда ей лететь.
5) Именно это единственный путь к Истине. Наши предки[9] уже последовали им и пришли к обладанию Благом. Это чудесный путь, но душе трудно по нему идти, поскольку она заточена в тело.
6) И ей необходимо сначала вступить в борьбу с самой собой, произвести в себе великое разделение и позволить победить только одной части себя. Один сражается здесь против двоих[10]: этот пытается уйти, те же увлекают его вниз, и получается разлад и великая борьба между этими частями: одна желает уйти, другие стараются ее удержать.
7) Один или иные одержат победу – это не одно и то же: ведь один стремится к Благу, а иные населяют владения зла, один воздыхает по свободе, иные же обожают рабство. Если две части побеждены, они остаются заточенными в самих себе, лишенные общества праведной части; но если один оказался повержен, то он уводится двумя в плен и находит свое наказание в жизни, которую он ведет здесь, на земле.
8) Вот, сын мой, твой путеводитель по пути вверх. Тебе необходимо, сын мой, прежде чем достигнуть цели, оставить тело, победить в борьбе жизни (Менар: поддержать жизнь в ее борьбе) и, однажды победив, начать вознесение. (Стобей, "Физические эклоги", XLIII, 1.)
1) Всякая душа бессмертна и всегда пребывает в движении. Мы уже говорили в Общих понятиях, что движения происходят либо от Сил (Скотт: фисикон энергейон), либо от тел (Скотт: душ).
2) Кроме того, мы говорим, что душа вышла из некоей сущности (усия), которая не есть материя, поскольку душа бесплотна, и что эта сущность также бесплотна. Ибо все, что пришло к существованию, неизбежно вышло из иной вещи.
3) Все сущее, за чьим рождение следует порча, обязательно имеет как постоянные качества два движения: движение души, которым оно движимо, и движение тела, благодаря которому оно растет, уменьшается и разлагается на составные части. Так я определяю движение смертных тел.
4) Что касается души, то она все время пребывает в движении, поскольку она непрерывно движет саму себя и производит движение иных вещей. А потому всякая душа бессмертна и всегда есть в движении, поскольку ее движение есть ее собственная деятельность.
5) Существует три рода душ: божественная, человеческая и бессловесная (алогос)[11]. Божественная душа есть сила Его божественного тела, ибо именно в этом теле она движется и именно это тело она приводит в движение.
6) Когда душа выходит из смертных существ после отделения от своих бессловесных частей, она однажды входит в божественное тело и движется в нем; будучи всегда подвижной, она увлекается в круговое движение Вселенной.