Если над куколкой был обозначен 5 уровень, то над Верой Петровной никаких обозначений не было. Первый обнаруженный мной в этом мире человек не имел никаких внешне видимых обозначений и отнести бабушку к разряду игроков или неписей просто не представлялось возможным. Странно. Конечно, я допускал мысль, что она сильный волшебник и могла скрыть информацию о себе, но больше как запасной вариант.
Пока пили чай, я что мог, разузнал у Веры Павловны о произошедшем хаосе. Честно — даже не с целью получения информации, а с целью получения квеста. Не свезло — ну не давала старушка квеста, какие бы наводящие вопросы я не задавал.
А в целом картина вырисовывалась такая. Примерно в полдень 6 апреля на улице как будто выключили солнце. Мгновенная ночь длиной в секунду накрыла город. Отключилась и сразу включилась электроэнергия, а когда люди проморгались, монстры уже были вокруг. Всю вторую половину дня Вера Петровна молча молилась у иконы об избавлении её от порхающей вокруг куколки и только к глубокой ночи забылась тревожным сном. Утром куколка была здесь же. Видя ее незлобливость и уже не уповая на молитву, старушка прошлась по квартире и надолго прилипла к окну. Хорошо, что с девятого этажа нельзя было разглядеть всех подробностей. На расположенной напротив мусорке огромный пес загрыз пробегавшего мимо мужчину, после чего изуродованный труп просто испарился в воздухе. Привыкшая к тихим размеренным похоронам бабушка только перекрестилась и, окончательно уверовав в своё безумие, на последовавшие ужасы смотрела уже в высокой колокольни психиатрии. А смотреть было на что: две огромные вороны полчаса гоняли по двору подростка лет пятнадцати и заклевали его до смерти; из-под мусорных контейнеров хлынула стая крыс, разбежавшихся по подвалам; по отрезку улицы, видевшейся из окна, прошел чудовищный красный бык, который одним движением головы отбросил стоявшую на его пути машину, после чего растоптал её вместе с людьми; спустя несколько минут он молнией промчался обратно и дикий крик умирающего человека донёсся даже до девятого этажа. Почти двое суток Вера Петровна не отходила от окна, насмотревшись ужасов за всю свою жизнь и вперёд на сто лет. Больше всего её в нереальности происходящего убедило исчезновение трупов. Раньше все было просто — человек умер, его похоронили. Сейчас же растерзанные адскими чертями люди (мирные жители, потом полицейские и спасатели, потом военные) просто после смерти исчезали. Ближе к вечеру первого дня отключили электроэнергию, затем пропала вода. Ещё через пару дней в дверь постучали и Вера Петровна отказалась идти с соседями, которые звали уйти из города, как она сказала: «Решила помирать дома». Небольшими группами люди, осторожно обходя монстров, уходили между домами. Уже две недели бабушка не видели ни одного живого человека. Постепенно закончились припасы, ее подкармливала домовушка, которая оставляла на столе каждое утро песочное печенье и немного воды, хотя Петровна по-прежнему от неё шарахалась. Недавно, когда в квартире стало ощутимо пованивать, она решилась вынести отхожее ведро на улицу и столкнулась со Стражем. Хотя тот и не высказал никакой агрессии, испуганная бетонной глыбой Вера Петровна оставила ведро у подъезда и, как молодая, взлетела к себе на этаж. К моменту моего появления она уже готовилась к скорой смерти.
Ничего особо полезного из рассказа бабульки я для себя не почерпнул, за исключение знания того, куда делись все трупы из разбитых машин на обочинах дорог. Игровая специфика, точно. От себя рассказал ей про порядок общение с домовушкой, которая к этому времени стала чуть ли ни пинками загонять нас спать. В квартире всё затихло.
Заснул на уже привычные полчаса. Не знаю, может от того, что я спал на чужом непривычном месте, может от всех перипетий последних дней, но мне приснился сон.
На белом фоне увидел Алину, рядом с ней Наташу. Они мне улыбались, я попробовал к ним идти, но не смог сдвинутся с места, ни на сантиметр, был как парализованный. «Папа, смотри!» Наташа взмахнула рукой, показывая за мою спину. С трудом, но смог повернуть голову и краем глаза увидел, что пространство сзади меня переливается едва заметными пиксельными квадратиками и точками, по белому небу пробегала бесцветная цифровая рябь. «Он поможет». Это уже Алина. «Тебе надо лишь ему поверить».
Сон прервался, как и не было. Полежал, лелея в памяти любимые образы и размышляя о сути слов. Поиграл во Фрейда. Подсознание, конечно, штука великая. Цифровая завеса позади меня должна, в принципе, обозначать, что я правильно определился насчет игрового мира, а вот кто такой Он и зачем мне ему верить, ответа я так и не нашел.
Начал обдумывать свои дальнейшие действия, план выполнения которых потерпел значительные корректировки с появлением Десантника, когда мысли оборвал скрежет по бетону, донесшийся с крыши прямо над квартирой. Как будто по плитам перекрытия протащили металлическим ломом. За скрежетом раздался частый перестук, создалось ощущение, что по крыше пробежал какой-то козлёнок, настолько это было похоже на удары копытцами. После вечерних разговоров с Верой Петровной сразу подумал про чертей. Буська называл их Охотниками. Появляются по ночам, умеют быстро лазать по вертикальным поверхностям и добираются до крыши девятиэтажки, агрессивно реагируют на свет и звук, Псов разделывают под орех пачками, убивают людей. Судя по звукам — бронированные, имеют копыта. Странные и страшные звери, в общем.
Едва различимое окно перечеркнула полоса сумрака. Спустя секунды снизу раздался грохот, скрежет, стук ударов, звон разбитого стекла. Все эта какофония была приглушена закрытыми окнами, но и так было понятно, что во дворе нашего дома разразился хороший бой. Завершился он только минут через двадцать. Да уж, ночки сейчас неспокойные. В прежние, мирные времена, я бы давно уже разогнал с улицы всю пьяную гоп-компанию, но этот противник мне сейчас не по зубам. Оставалось только тихо лежать на диване и планировать наращивание мускулатуры.
Утро настало непривычно быстро: девятый этаж и окна на восток только способствовали началу активной деятельности. Пока отжимался и приседал, в комнату влетела домовушка. Если можно на нарисованном кукольном личике заметить страх, то именно он и был сейчас залит в глазках хранительницы. Даже не страх — паника в смеси с ужасом. От нее просто веяло холодом самых страшных фобий.
— Что? — Совсем забыл, что она не говорит. — Где Вера Петровна?
Крутнувшись передо мной, домовушка рванула в сторону кухни, я — за ней. С бабушкой было все нормально — она тихо сидела за пустым столом, на меня взглянула с недоумением. Куколка же панически порхала возле окна, показывая ручонками вниз.
У подъезда лежал расколотый на несколько частей Страж.
Пока я бежал вниз, даже скорость на 1 поднялась.
Сорванная с одной петли подъездная дверь наполовину перегородила вход, тело Стража несколькими кусками лежало среди искорёженного асфальта. Крови не было, на изломах поблескивали кварцем искры. Причины ночных звуков были на лицо — наш Страж принял бой и проиграл в нём. Кто-то — а кроме Охотников, никто другой на ум не шел — смог не только победить девятиуровневого, но и вырвать у него обе ноги и руку, свернуть голову. Что же это, подъезд теперь в ночь останется без защиты? Или Страж воскреснет? Другие Стражи, насколько я понял, его дом под своё попечение не возьмут — вон, стоит один у соседнего подъезда и даже рылом не ведёт, что его коллегу этой ночью просто убили. Так и захотелось бросить ему: «Ты следующий будешь, толераст бетонный!»
Тут же в череп постучала паранойя: почему именно этот подъезд, почему Охотник ходил над квартирой Веры Петровны, а до этого — ползал по моему дому? Меня преследует? Почему?
Сегодня ночью Страж свою задачу выполнил: в подъезд никто не проник. А что будет следующей ночью? Давняя привычка не доверять одному факту, а искать систему подталкивала меня на то, чтобы остаться у Веры Петровны ещё на одну ночь, а возбужденная приступом мании преследования логика вопила — уходить надо отсюда, да подальше.