На следующее утро мы все разбирали подарки. Мерлин, а чем взрослые отличаются от детей в Рождество? По-моему, ничем! Спустившись вместе с Роном в гостиную перед завтраком, мы обнаружили всех молодых обитателей Норы. Молли хлопотала на кухне, а Артур сидел в своем кресле-качалке в новом джемпере от супруги, попивая кофе, и весело поглядывал на то, как молодежь, словно дети младшего школьного возраста, ползает под елкой, разбирая свои подарки. А так как из присутствующих, младше нас были только Поттеры, то и мы нырнули в общую веселую кучу. Все подарки были чудесны. Даже подарок от Перси и Пенелопы, которых я не то что не любила, скорее, недолюбливала, так как на нашем общем фоне они были каким-то пятном излишней правильности, излишнего занудства (ой, кто бы говорил, мисс Зазнайка), очень обрадовал Рона и меня. Но абсолютно меня сразил подарок от Гарри и Джинни. Раскрыв самый большой и тяжелый сверток, я чуть не сломала себе палец на правой ноге, так как от удивление выронила один из томов... Британской Королевской Энциклопедии (полное собрание)! После завтрака я с Роном, Гарри, Джинни, Биллом и Джорджем уединились на веранде для обсуждения финансовой части нашей деятельности, так как вчера все долго не расходились. Неужели вчера кто-то из нас выпил Напиток Удачи - все складывалось как нельзя лучше. С самого начала разговора Джордж с Биллом заявили о своих взносах в кассу партии, и если старший оценил свой вклад в двадцать пять тысяч галеонов, то владелец Магазина Волшебных Вредилок заявил о взносе СТА ТЫСЯЧ. Протестовали все. Но Джордж напомнил, откуда взялся стартовый капитал на открытие магазина, о его размере, и остался непреклонным, сообщив, что планирует в следующем году продолжить финансировать нашу партию. Было высказано также предложение о сборе партийных взносов с членов партии, хотя бы по галеону в год. Очень важную деталь подсказал Билл - как работник Гринготтса, порекомендовал не держать деньги ни партии, ни личные сбережения в банке, ссылаясь на то, что, если кто захочет нам создать проблемы с финансами, то блокировать банковские ячейки будет проще всего. (Так, значит нужно обдумать создание альтернативных безопасных способов хранения денег, хм.) После обеда наша четверка - я с Роном и Гарри с Джинни - попрощавшись с остальными, на машине отправились в Брентвуд к моим родителям. По пути мы делились впечатлением о реакции наших первых слушателей. Правда, нам сначала всыпала Джинни, негодуя о том, что не писали ей о своих начинаниях. На что братец весьма мстительно указал сестре, что она сама поступила с ним не лучше, из-за чего он самым последним узнал о ее беременности. На этом инцидент был исчерпан. Потом я поведала Уизли те подробности слежки, что опустил в Норе Гарри, из-за чего Поттер заработал легкий подзатыльник от супруги. - За что?! - А чтобы не вошло в привычку шляться по магазинам женского белья с посторонними девушками, - притворно ревновала Джинни, улыбаясь при этом как довольный чертик. А лицо Рона стало пунцовым. Родители приняли нас с огромной радостью. За столом мы обменивались новостями и последними наблюдениями. Все были довольными и веселыми. После ужина я проводила уставшую Джинни в комнату для гостей, что подготовили родители для них с Гарри. Пожелав ей спокойной ночи, я вернулась. Мужчины удалились в бильярдную отца погонять шары за виски и беседой, и я прошла на кухню помочь маме. Мама всегда была моим самым родным и понимающим человеком. Если папа, как и многие отцы, просто горячо любил меня и гордился мной, то мама, кажется, обо мне знала все наперед. Даже в тот момент, когда в день моего одиннадцатилетия в доме самых обычных магглов появилась профессор МакГоннагл с объявлением о моих магических способностях, папа был в предынфарктном состоянии, а мама..., а мама была просто рада, как будто она об этом знала с самого моего рождения. Вот и сейчас она явно чувствовала мои мысли, неведомые еще мне самой. - Очень хорошая пара - Гарри и Джинни, не правда ли, Герми? - спросила меня мать, моя посуду. - Да, мам, они очень подходят друг другу. - Ну, а вы с Роном когда хоть что-нибудь решите? Я уж не говорю, что хотела бы успеть понянчить внуков... - Не знаю, мам... - Но вы любите друг друга? - она перестала мыть посуду и стояла, пристально глядя на меня. - Я не уверенна, мама... - я села за кухонный стол, - он, конечно, меня любит. Почему-то полились из меня дальше следующие слова: - Я не знаю, нужен ли мне он или нет. Мне кажется, что я люблю его больше всех на свете... - А порой, что хочешь убить его... - попыталась продолжить моя мама, - это нормально, дочь моя - твоего отца я готова убить по пять раз на дню. - В том то и дело, мама, что нет! Порой мне кажется, что... - я отчаянно искала слова -...мне все равно... - О, доченька... как-то это нужно решать. Поверь, мне, - она села рядом со мной, - нельзя держать при себе человека, если он тебе не нужен. - Мам, мне кажется, что я совсем запуталась с Роном. Я знаю, что он очень хороший друг, знаю, что на него можно положиться, что в постели он меня удовлетворяет... Но, мам, я не знаю, хочу ли я связывать жизнь... не знаю. - Мисс Грейнджер, я вряд ли смогу распутать твои чувства. Я лишь повторю, что с этим нужно определиться. Мужчина может быть очень мстительным, если чувствует, что его используют. - Разве я его использую, мам? - Рон, готов ради тебя на все? Да. Рассчитывает ли он на большее, чем ты ему сейчас можешь дать? Да. Вот видишь, доченька, именно в таких ситуациях мужчины могут считать, что их используют, если не расставить все точки над «i». К тому же, ты рассказывала мне, как Рональд ревновал к славе своего друга, которую он не просил. Теперь же он видит семейное счастье Гарри: любящая жена, будущий ребенок. Чем не повод для очередной ревности? А раз уж ты опять связываешься с опасными играми, то это нужно решить как можно быстрее, - хоть мать и хотела мне растолковать, но голос ее не был поучительным, а был... голосом мамы. - Мама, ты о чем? - Я читала твое интервью и заявления ваших магических властей по его поводу в «Пророке» - ты ведь не отменила подписку. Я знаю тебя и не буду отговаривать, только, Герми, будь осторожней, - ее пальцы гладили меня по голове. - Мам, спасибо, - я посмотрела в ее глаза. В них была любовь, забота, тревога и гордость матери. Я уткнулась в ее грудь и расплакалась. Что-то сломалось внутри, и слезы текли рекой. Не было ни рыданий, ни всхлипов, а были лишь слезы, которые несли облегчение. Кажется, я плакала целую вечность. Мама не говорила ничего, а лишь нежно обнимала за плечи. Кто-то заглядывал на кухню, но мама отослала его легким взмахом руки.