Но Срирдак надежд не оставляла и окружающие мужчины часто страдали от её повышенного внимания. Сам Гарри, после того как пару раз почувствовал руку с кольцами на своей правой ягодице, колдунью всячески избегал, отсиживаясь в безопасных местах.
Одним из таких мест в Косом переулке был паб «Дырявый котёл». Срирдак там не появлялась. Том, хозяин и бармен, приходился ей двоюродным братом и был одним из тех, кто считал себя несправедливо обиженным мисс Ивэнджелин во время дележа какого-то наследства. Гарри не особо разбирался во всех этих давних распрях. Они его не касались.
Купив бутылку сливочного пива и тарелку с солёными печениями, волшебник занял самый дальний столик и приготовился наслаждаться ситуацией. Не каждый день и даже не каждый год ему доводилось сидеть в баре как простой посетитель. Вокруг находились люди исключительно воспитанные — обсуждали покупки, новости и подчеркнуто не обращали внимания на известную личность неподалёку.
Звякнул колокольчик над дверью в маггловский мир, извещая о посетителе. Красивая белокурая девушка, явно из семьи магглов, торопясь, прошла к двери, ведущей на задний двор. Все мужчины в пабе, от тринадцати до девяноста двух лет, проводили взглядом круглую попку, обтянутую синими джинсами.
А Джинни отказывалась носить такую одежду, вдруг вспомнил Гарри. Называла «маггловским дерьмом». Из-за этого и случилась их первая в семейной жизни ссора.
А вот Гермиона на каникулах всегда носила джинсы и светлую рубашку, вызывая у мистера Уизли неуместный интерес.
Мысли вновь скатились к размышлениям о пропавшей и неожиданно вернувшейся подруге. Ещё немного и придётся добавлять «бывшей».
Все эти странности… . Гарри не знал, что делать. То есть знал, но куда и к кому податься с такими вопросами? К Кингсли? К Дамблдору? Не смешите. А может…
Спустя полчаса и одну бутылку сливочного пива, решение было принято, план обдуман и даже с неизбежными неприятностями в лице разъярённой супруги, Гарри смирился.
Он оставил на столике один золотой галеон и отправился в место, которое последние годы почти не посещал — в шумный и бестолковый маггловский мир.
Простецы, между прочим, не особо изменились. Одежда стала немного другой, каблуки у девушек напоминают о строительных гвоздях, а автомобили везде сплошь плавных очертаний. На мужчину в балахоне косились, но не останавливали. Видимо бедолаги уже привыкли к странным субъектам в этой части города.
В обнаруженной на соседней улице телефонной будке Гарри поджидал неприятный сюрприз — исчезло отверстие для монет. Конечно, маггловских пенсов у него не было, но по опыту прошедших лет он знал, что бронзовый кнат легко сойдёт за пенни. Форма-то одна.
Не обнаружив разгадки, а только какое-то узкое отверстие в полтора дюйма, аврор с опаской огляделся по сторонам и стукнул по телефонному аппарату волшебной палочкой, спрятанной в рукаве.
В Хогвартсе Гарри не изучал арифматику, но память на цифры у него была очень хорошая. Даже спустя пятнадцать лет он легко вспомнил и набрал длинный телефонный номер. Пока шли длинные гудки, весь извёлся от сомнений. Те, кого он рассчитывал услышать, могли давно переехать. Наконец, трубку сняли, и мужской голос строго пробасил:
Алло. Дом семьи Дурсль.
Дадли, наверное. Тот самый, толстый и ленивый молодой маггл, который хотел получить диплом в экономическом колледже, чтобы «не огорчать маму, и жениться на красивой девчонке с соседней улицы.
Могу я услышать миссис Дурсль? — нервничая, спросил Гарри.
Хм… . А которую?
Миссис Петунью Дурсль, — уточнил маг, понимая, что, скорее всего, пропустил женитьбу кузена на той самой красавице. Дадли был туповат, но упёрт и умел добиваться своего.
Сейчас позову, — и громко крикнул куда-то в сторону. — Мам! Мама! Мам!
Господи, ну что ещё случилось? — отозвался женский голос.
Иди скорей! Поттер звонит.
Примечание:
Глава 27
Столкновение с хоркруксом Волдеморта ударило по Гермионе гораздо сильнее, чем можно было предположить. Запретная магия словно разрушила какую-то защиту в сознании, и красочные кошмары, ранее почти не беспокоившие её, пошли один за другим. Снились Азкабан, коридоры со сквозняками, окровавленная Беллатрикс на каменном полу, Антонин Долохов, сидящий на краю её кровати, развалившаяся в воздухе карета и свирепые тролли с окровавленными мордами.
В самых худших своих снах она держала в руках старую диадему и испытывала при этом радость и благоговение. Гермионы слышала звук собственных шагов по коридору второго этажа и тихий скрип двери детской. На исходе кошмара она надевала диадему на голову сына. Обруч, рассчитанный на голову взрослого мужчины, сжимался вокруг ребенка, прижимая светлые волосы, мягкие как тополиный пух. Когда мальчик открывал глаза, младенческой голубизны не было и в помине. Радужка была красной, как свежая кровь.
Каждый раз Гермиона просыпалась с криками ужаса и ничего не могла поделать с собой — в одной ночной рубашке бежала в детскую, проверять детей. Страх, жуткий ужас, принесённый из подземелий «Гринготтса», засел очень глубоко. Волшебница страшилась поддаться чарам, искушению вернуться в сейф четыреста двадцать за каким-нибудь редким артефактом… Больше всего на свете она боялась стать тем человеком, кто поможет Волдеморту вернуться к жизни.
Маленький фигурный ключик, запирающий до поры до времени ужас волшебного мира, хранился в сейфе, установленном в кабинете. Работа гоблинов клана Гринготтс с гарантией защиты от взлома и сроком службы в пятьсот лет. Открыть сейф можно было только прикосновением хозяйки — Гермионы Грейнджер либо, в случае её смерти, старшего наследника.
Но само знание о назначении этого ключа неимоверно тяготило волшебницу. И не было рядом человека, с которым можно было бы разделить тяжесть этой тайны. И вряд ли когда-нибудь появится. Люциусу Малфою Гермиона не доверяла. Конечно, светловолосый волшебник в определённой степени заботился о благополучии её маленькой семьи. Но все его усилия были направлены на достижение целей, в большей степени выгодных самим Малфоям и их ближайшим соратникам. Гермиона в «ближний» круг пока не входила. И, честно говоря, не слишком-то желала войти.
Это сопровождающий целитель, Гермиона, — представил Люциус высокого мужчину в тёмно-серой мантии. — С этого дня он заботится о твоём здоровье в Совете Магов.
Скабиор Лоуд к вашим услугам, миссис Грейнджер, — слегка поклонился волшебник. — Целитель.
Плавные экономные движения, хищный взгляд, моментально оценивающий ситуацию, и волшебная палочка в специальном креплении на поясе. Гермиона могла бы поклясться на чём угодно, что в рукаве или за голенищем сапога у него найдётся запасная.
Не целитель. Охранник… . Телохранитель, если быть точным.
При случае могу и помощь оказать, — слегка улыбнулся мистер Лоуд, явно догадываясь о её мыслях. — Но, надеюсь, до этого никогда не дойдёт.
Я тоже на это надеюсь, — пробормотала Гермиона.
Чем ближе был день заседания, тем интенсивнее шла подготовка к нему. «Союзники» постарались, в меру возможностей, обезопасить свои семьи. Женщины и дети семьи Малфой гостили в поместье Флемингов. После установки Катариной Кнеллер-Флеминг, магистром рунической магии, дополнительной защиты замку не страшна была даже атака стаи венгерских хвосторог.
Теодору удалось отправить младшую сестру Сабрину во Францию ещё до начала основных событий. Он переговорил с новой директрисой Шармбатона и оплатил полный летний пансионат. Защита южной школы магии нисколько не уступала «Золотым полям», а местоположение было засекречено даже от Министерства Магии Франции.
На благородство соперников маги, прошедшие допросы в Аврорате и давление «светлых мира сего», не надеялись. К тому же в неприятностях, неожиданно постигших дела семей Малфой, Нотт и Флеминг, ясно чувствовалась рука старого мага, чьё имя означает «белый».
Без всяких объяснений лишили лицензии мастерскую по производству пергамента, принадлежащую Малфоям. Чиновник из Отдела по работе с магглами, обеспечивающий ресторану Теодора прикрытие, был пойман за руку на мелкой взятке. Ресторан, к огорчению полюбивших его простецов, пришлось на время закрыть. Но лорд Нотт неустанно искал выход из сложившейся ситуации.