Они не имели права на ошибку. Поэтому ни одна мелочь не оставалась на волю случая. Телохранители, маршруты к залу Совета Магов, пути отходы в случае непредвиденных обстоятельств, защита, свидетели, внешний вид… . Люциус Малфой провёл с Гермионой отдельную беседу, не уставая повторять, что в их случае даже швейная иголка может повлиять на размер дракона.
Так что утром двадцатого августа Гермиона была взволнована едва ли не больше, чем в день своего вступления в Совет Магов. Маршрут к древнему залу был ей давно известен. Сначала, через каминную сеть, она переместилась в «Гринготтс». Гоблинам не слишком нравился этот способ передвижения — грязный и суетливый. Поэтому в огромном здании банка был всего один подключённый камин, через который, ко всему прочему, пропускали лишь тех, чьё состояние превышало тридцать тысяч галеонов. Но даже получившие эту привилегию клиенты банка не могли пользоваться камином без оплаты и специального разрешения.
Рассудив, что ни к чему рисковать и пятьдесят галеонов не доведут семью Грейнджер до банкротства, Гермиона получила разрешение на перемещение в банк.
Во внутренних покоях «Гринготтса» волшебница присоединилась к делегации от гоблинских кланов, которая отправлялась в Атриум Министерства Магии специальным порталом. У дверей лифта Гермиону ждал мистер Лоуд, неприметной и неощутимой тенью продолживший следовать за ней. Посторонних волшебников вокруг было даже слишком много. По какой-то причине заседание было назначено на семнадцать часов и шествие членов Совета Магов и их сопровождающих к лифтам происходило под пристальным наблюдением волшебников, работающих в Министерстве Магии.
Правда, лифт специально для Совета Магов освободили, что не могло не радовать.
На третьем уровне в лифт, из которого таинственный образом ещё на первой остановке сбежали все работники Министерства, зашел Теодор Нотт. От молодого мужчины сильно пахло дымом, а рукав мантии был испачкан пеплом и сажей. Он церемонно поприветствовал делегацию гоблинов, кивнул Скабиору и прислонился к стене лифта рядом с Гермионой.
Добирался через десяток каминов, — устало выдохнул волшебник. — На запланированном выходе какой-то умник установил магический щит. Целитель мой, похоже, там и застрял. Скоргифу! — шепнул он.
Рукав мантии стал чистым. И как раз во время — двери лифта разошлись, открывая взорам широкий коридор, в конце которого толпились маги и представители признанных магических рас.
Лорд Малфой, — приветствовал Теодор стоявших немного в стороне колдунов. — Симус, Драко.
С прибытием, — приподнял уголки губ в улыбке Люциус. — Теодор, Гермиона.
Что происходит? — кивнул Нотт на закрытые двери Совета.
Перемена обстановки. На сегодняшнем заседании будет очень много людей. Все члены Совета привели целителей, журналистов не счесть. О чём говорить, если даже карги, — он указал глазами на шепчущихся неподалёку уродливых низкорослых старух. — Почтили людей своим присутствием. Редкий случай.
Опасность на двенадцать часов, — почти пропел Симус. — К нам идёт Уизли.
Артур Уизли приближался к их маленькой группе, и не было никакой возможности избежать встречи. Мысленно ведьма приготовилась к беседе. В конце концов, она не раз репетировала встречи с семьёй Уизли перед зеркалом. Пора применять теорию на практике.
Гермиона, как я рад тебя видеть! — на лице мага сияла улыбка — такая же фальшивая, как и рубины, украшающие оправу его очков.
Миссис Грейнджер.
Прости? — улыбка погасла мгновенно.
Миссис Гермиона Грейнджер, — повторила волшебница. — Я буду рада, если вы воспользуетесь общепринятым обращением, мистер Уизли.
Лорд Уизли, если позволите, — голос рыжеволосого мага мгновенно заледенел.
Формально Уизли имел право на подобное обращение. Любой волшебник, являющийся главой семьи, не меньше десяти поколений блюдущей чистокровность, имел право на этот статус. Финансовое благосостояние, личные заслуги и промахи значения не имели. Есть чистокровность — есть право на обращение «лорд».
Но Уизли… . Гермиона слегка сморщила нос. Гарри Поттер, который фактически не имеет право на статус из-за магглорожденной матери, но получает его из-за заслуг перед страной, больший «лорд», чем Артур Уизли.
Мистер Уизли, — повторила она как можно более нагло.
Чем же хороши правила приличий? Тем, что за их нарушение вас могут подвергнуть, максимум, общественному порицанию. Осуждение, поджатые губы и презрительные смешки можно как-то пережить.
За нарушение правил приличий её не накажут ни штрафом, ни заключением в Азкабан. Потому что эти кары полагаются за нарушение закона. Существует ли закон, обязывающий называть мистера Артура Уизли «лордом», а его пухлую супругу «леди»? Нет, конечно. А значит, можно немного похамить.
Угрызений совести Гермиона не ощутила — преображенный достатком и высокой должностью мистер Уизли ей решительно не нравился. Восемь лет назад глава самого маленького и никчемного отдела Министерства Магии, отец большого шумного семейства, вечно озабоченный подработками, ночными дежурствами и непонятными изобретениями простецов был более приятным человеком. Он носил потёртые мантии дымчато-зелёного и орехово-коричневого цветов с обтрёпанным подолом и латками на локтях. От его одежды постоянно отлетали пуговицы и их искали по всей Норе. К тому же мистер Уизли имел привычку оставлять свои очки в самых неподходящих местах, и кто-то из многочисленных обитателей и гостей волшебного дома обязательно на них садился. Репаро в Норе звучало в десять раз чаще других заклинаний.
Прежний мистер Уизли исчез, погребён под свалившимся на него богатством, которым он, похоже, гордился ничуть не меньше, чем раньше своим благоволением к магглам. Волшебник носил дорогую одежду, его пальцы украшали драгоценные перстни, но… . Бархатная мантия смотрелась на рыжеволосом маге линялой тряпкой, да и общее впечатление… .
По длине одеяла протягивай ноги, как любил говорить её отец.
Вы что-то хотели, мистер Уизли? — досчитав до шестидесяти и не услышав от мага ни слова, Гермиона спросила сама.
Да. От имени семей Уизли и Поттер я имею честь пригласить вас на торжественное чаепитие, — Симус довольно громко фыркнул и голос мага дрогнул. — В саду поместья Поттер-мэнор в следующую субботу, — он попытался улыбнуться.
Было в этой жалкой улыбке что-то от прежнего мистера Уизли, который всерьёз считал, что штепсель и провод самыми важными частями тостера.
Благодарю вас за приглашение. Но посетить торжественное, — произнесла она по слогам. — Чаепитие не смогу. Мой любимый супруг умер, и я пребываю в трауре.
Возможно, мистер Уизли хотел что-то добавить, но не успел. Прозвучал удар колокола и двери, ведущие в зал Совета Магов, приоткрылись, выпуская на ступеньки Хьюго Шелдона.
Уважаемые члены Совета Магов, сопровождающие и приглашенные лица, — загремел усиленный заклинанием Сонорус голос. — Прошу вас проследовать на свои места согласно установленному регламенту.
Толпа в коридоре мгновенно пришла в движение. Посторонние маги, которых оказалось неожиданно много, отошли к стенам. Журналисты, спешно проверяющие запасы чернил, перьев и пергамента, отхлынули как можно дальше, освобождая место «леди», «лордам» и представителям магических народов.
Гермиона и «союзники» оказались в самом конце своеобразной очереди.
По приказу Дамблдора явился, — едва слышно прошептал Симус. — Прощупать почву и как можно сильнее подпортить настроение. Они любят это делать.
Волшебница не стала уточнять кто это «они». К тому же затея мистера Уизли всё равно была провальной — роль Гермионы Грейнджер в предстоящем спектакле была без слов.
Младший лорд Драко Малфой, лорд Теодор Нотт, — секретарь ответил имена в своём пергаменте. — Мистер Симус Флеминг. Миссис Гермиона Грейнджер. Прошу вас занимайте места.
Обстановка в зале Совета Магов изменилась не существенно. Деревянные кресла на каменных ступенях-уровнях были поставлены ровно, ламп стало значительно больше, а неподалёку от кафедры стояло кресло с высокой резной спинкой, предназначенное для главы Совета.