Попечители рвались допросить всех студентов с помощью Веритасерума, но директору и учителям удалось убедить магов, что это, во-первых, незаконно и вредно для здоровья детей и подростков, а, во-вторых, займёт очень много времени. Убедили — проверка закончилась чисткой замка и запечатыванием всех неиспользуемых помещений, включая тайные проходы и подземные ходы. Новым Мародёрам или шутникам, подобным близнецам Уизли, в Хогвартсе негде будет развернуться.
Обсуждение первых статей законопроекта «О магическом образовании» затянулось. Почтенные волшебники никак не могли определиться насчет категорий полукровок, которым будет позволено получать образование наравне с человеческими детьми. Но прежде чем допускать детей со смешанной кровью до школ и волшебных палочек требовалось признать их равенство людям по всем параметрам.
Что же всё-таки означает словосочетание «приемлемое для людей»? Отличается ли магия существ от человеческого чародейства? И если да, то насколько эти различия проявляются в полукровках? Насколько сильно потребуется изменить стандартную школьную программу ради пары дюжин студентов? Выяснение ответа на эти и ещё десяток самых разнообразных вопросов потребует немало времени. По самым скромным оценкам, озвученным в кабинете закрытого на ремонт ресторана, — не менее полугода на одно только исследование проблемы и ещё столько же на дебаты.
К счастью, никто из лордов и леди Совета Магов не стал особо возражать по поводу провозглашенной Драко Малфоем необходимости изменить законодательство о магических существах. Необходимость реформирования этой области законодательства назрела ещё в семидесятых годах, когда долго не могли решить, как наказывать Нэлсона Барбера[13]. Но по какой-то причине маги тянули с решением этой проблемы. Гермиона подозревала, что не только внутренние разногласия Совета Магов были тому причиной. Не все волшебники обрадуются, если гоблинам-полукровкам дадут право на владение волшебной палочкой.
Ситуацию усугубляло то, что никто из умудрённых сединами теоретиков от магической юриспруденции или гневливых практиков от неё же не задавался вопросом четкого определения «колдун» или «ведьма». Но и это рвались исправить в самое ближайшее время.
Оживления, царившего в Совете Магов, не случалось уже лет шестьдесят. Да и то, по словам лорда Арчибальда Флеминга, дебаты по поводу отправки военной помощи осажденной магами Гриндевальда Греции были куда более вялыми. Но осенью две тысячи четвертого года под древними сводами произносили звучные речи не реже двух раз в неделю. Продолжительность заседаний с каждым разом увеличивалась. Несколько пожилых волшебников уже покинули Совет Магов, оставив представителей возрастом моложе и нервами покрепче. Но на расстановку сил эти замены никак не повлияли.
У каждого волшебника Совета Магов нашлась своя точка зрения на «решение проблемы полукровности». Часто эта точка зрения была полностью противоположна только что высказанной. Из-за этого то и дело возникали склоки и бурные дебаты, после которых болела голова, и садились голосовые связки. Лорд Керкион Уайлдсмит даже завел себе специальный колокол на подставке, звон которого стал сигналом к прекращению спора.
В яростных спорах прошел сентябрь, октябрь… . К ноябрю, наконец, пришли к соглашению о полукровках с примесью гоблинской крови. Все дети, рожденные от союза колдуньи и гоблина, признавались равными людьми по всем параметрам. Соответствующие изменения в закон «О магических существах и волшебных тварях» утвердили подавляющим большинством голосов. К радости Гермионы произошло это, в основном, благодаря её усилиям. Она сделала очень подробный доклад о появлении и судьбе подобного рода полукровок, используя скопированные материалы, и обеспечила подробное рассмотрение проблемы. Причем в буквальном смысле. На последнее в октябре заседание прибыли несколько ведьм с детьми и взрослый полукровка, предоставивший Совету многочисленные рекомендации от своих работодателей и несколько писем простых магов. Неравнодушные к будущему своих отпрысков женщины подробно рассказали о поведении и способностях маленьких полулюдей. И даже не смутились нескольких довольно-таки бестактных вопросов, исходивших… ну, кто бы сомневался — от леди Срирдак! Да и сами дети в возрасте от одного года до тринадцати лет внешне мало отличались от детей волшебников. Пропорционально сложенные, хотя роста меньшего, чем предполагается, с густыми темными волосами и глазами, цвет которых повторял цвет глаз их матерей. Немного выбивались из общей картины узкие ладони и длинные, как будто специально вытянутые, пальцы, напоминающие о гриндилоу. Но если особо не приглядываться… .
Как бы то ни было, наполовину гоблинов приравняли в правах с людьми. Правда, с существенными оговорками, ограничивающими права и влияние гоблинских кланов на детей. Так, например, ребенок должен был первые десять лет своей жизни воспитываться «в человеческих условиях» матерью либо её родственниками. Ему даровались все привилегии человеческого ребенка, включая ежегодные бесплатные осмотра в клинике святого Мунго и «отеческий надзор» Министерства Магии. Но даже с этими поправками гоблины, ждущие решения у дверей зала Совета Магов, выглядели подозрительно довольными новшествами.
Помяните моё слово, и двадцати лет не пройдёт, как в «Гринготтсе» не останется ни одного человека, — вздохнул лорд О'Лири, глядя вслед оживленно переговаривающимся гоблинам. — Только нелюди с волшебными палочками.
Вполне возможно, мысленно согласилась со старым магом Гермиона. Одним из самых ярких устремлений гоблинов было получение волшебных палочек и возможности беспрепятственно творить чары, доступные людям. Что ж… . Теперь они, обойдясь без всяких затрат и усилий, получили возможность приобщиться к многообразной человеческой магии. Пусть и не напрямую, а через полукровных отпрысков.
Гермиона даже не сомневалась, что в ближайшие года три-четыре на свет появится в десять раз больше полукровных гоблинов, чем за последние полсотни лет. И ограничения, установленные Советом Магов, не станут помехой.
Увеличение числа полукровок подобного вида не составит счастья волшебникам. Но Гермиона надеялась, что общество, в конце концов, создаст что-то вроде барьера, препятствующего чрезмерному распространению полукровок.
Единственное, что заставляло Гермиону переживать — это оговорка в свежепринятых правилах, подтверждающая, что равными людьми по правам и обязанностям могут быть признаны только отпрыски «разумных кланов», этими самыми кланами признанные.
И трёх месяцев не прошло, как Гермиона добровольно взвалила на себя обязанности по расследованию прошений матерей полукровных детей. То есть по всему выходило, что именно на Гермионе, первой леди Грейнджер отныне предстояло решать, получит ли очередной новорожденный полукровка права равные человеческим или останется в ранге «магическое существо».
Подобных решений принимать очень не хотелось. Гермиона надеялась, что окрыленные открывшимися перспективами гоблины «разумных кланов» всех найденных полукровок будут признавать своими. Либо снимут с совести своих человеческих представителей эту обязанность.
13
Известный юридический парадокс 1972 года, когда Визенгамот зашел в тупик, вынося решение по делу бывшего начальника Группы по ремонту каминной сети Нэлсона Эдуарда Барбера. Чиновнику грозило до шести месяцев заключения в тюрьме для волшебников Азкабан за взяточничество, сопряженное с подделкой документов. Однако во время первого судебного заседания выяснилось, что подсудимый является сыном ведьмы Арлин Барбер и гоблина Брукфаста Длинноногого, то есть де-юре магическим существом, а не человеком. Применяемые к существам кары отличны от наказаний для людей. В краткий их перечень не входит взяточничество или подделка документов.
После семичасового заседания Визенгамот был вынужден оставить дело без рассмотрения. Это единственный в истории случай, когда подсудимый, вина которого была очевидна, был отпущен из зала суда без наказания.
Именно после «дела Барбера» при приеме на работу в Министерство Магии соискатель в обязательном порядке проходил проверку крови, стоимость которой вычиталась из его первого жалованья.